Варвара Серебро - Хозяйка мертвой воды. Флакон 1. От ран душевных и телесных

Как она оказалась в этой лачуге – не помнила. А возможно, ее болезненный бред еще продолжался. Рядом с кроватью стоял светец [1] Светец – подставка под деревянную лучину. с небольшим корытцем, наполненным песком. Лучина, вставленная в развилку светца, тлела красным тусклым огоньком. Но даже этот приглушенный свет резал глаза, и в висках появлялась невыносимая ломота.

Тот самый бородатый старик, забравший её с озера у странного дуба, сидел почти все время рядом и силой вливал ей в рот теплое горькое питье, которое не задерживалось в желудке надолго, выплескиваясь обратно с горькой желчью вперемешку. Мерещилось всякое. Когда девушку начинало тошнить, дед аккуратно держал ей волосы над деревянной бадьей и ждал, когда отвар выйдет из её нутра полностью.

– Не держи в себе! – приговаривал он. Голос у него был густым, но не громким.

Слабая девушка вспотела так, что колючее шерстяное одеяло, которым ее укутали, стало влажным от пота. Иногда сознание гасло. Ольга проваливалась в пустоту. Периодически окунаясь в галлюцинации, в виде детских воспоминаний, порой ей мерещился летающий кит с прозрачным пузом и плавающими в нем, словно в большом толстостенном аквариуме, рыбками.

Во сне Ольга переживала ощущение полета, но не такого, когда стремительно падаешь на землю и просыпаешься от страха, а легкого и парящего полета птицы. Когда воздух струится под руками и между пальцев, рассекаешь грудью ветер и чувствуешь запахи земли, от которых голова пьяняще кружится. Внизу только чарующая и захватывающая дух высота, а тело покрывают ярко-желтые птичьи перья.

Временами мерещилось лицо мамы, такой родной и грустной. Она кричала и звала её откуда-то издалека, просила вернуться, и обещала за все простить.

“Мамочка я вернусь, только поправлюсь, обязательно вернусь.”

Порой бред и сны прерывались. Ольга снова видела перед собой старика, который отпаивал её через силу то горьким питьём, от которого тошнило, то мясным бульоном, то водой, от холода которой ломило зубы.

Несколько раз болезная пыталась приподняться, или хотя бы оторвать голову от набитого ароматными травами мешка, положенного ей вместо подушки. Но тело не слушалось, а голова казалась слишком тяжелой.

В таком бреду девушка провела неизвестно сколько времени. Однажды она проснулась от сильной жажды. Её тело пропахло едким потом. Только сегодня она нашла в себе силы приподняться и сесть.

Приподнявшись с кровати, осмотрелась и поняла, что все еще находится в той же темной землянке с бревенчатыми стенами и низким, кое-как оструганным потолком. И это ей, похоже, не снится. Свет теперь шел не от лучины, а из окошка, застекленного каким-то полупрозрачным минералом. Под потолком висели травы, корешки, бусы из сушеных грибов и связки длинных веточек. По стенам располагались полки с самобытной посудой из некрашеной глины.

Девушка съежилась, приподняла край своего одеяла и ахнула, она была абсолютно голой. Её наготу прикрывало лишь это одеяло из колючего шерстяного сукна, которое еще и к тому же скверно пахло псиной. Кто-то её раздел? Неужели этот старый? От такой мысли девушку передернуло. Она захотела выбраться из землянки как можно скорее и понять, где она вообще находится.

Ольга осмотрелась еще раз, попыталась встать, но не смогла. Где она, что с ней? Почему никто не навещает, кроме этого старика или, кто он там еще…

Голова закружилась, и в висках снова заломило от боли. Ольга упала без сил на жесткую кровать и провалилась в тяжелый сон. Так девушка спала еще несколько дней кряду, изредка вырываясь из морока, не понимая где находится и засыпая снова. Старик перестал мучить её рвотным снадобьем и теперь поил только бульоном. Силы уверенно возвращались, стало появляться и желание уйти отсюда, но хозяин землянки не мучил ее, напротив, старался помочь.

Прошло еще неизвестно сколько времени, прежде чем девушка почувствовала себя лучше. Хотела встать и убежать отсюда, но входная дверь скрипнула на провисших петлях, и в землянку, с одной-единственной комнатой, зашел старичок-птица из видения. Ольга прикрыла глаза, изображая сон.

Хозяин землянки подошел ближе, слегка склонился над спящей девушкой и прислушался к её дыханию. В руках он держал тарелку.

– Хватает сил на то, чтобы притворяться. Значит на поправку идешь, – проговорил старикан, поставил на стол деревянную тарелку с густым луковым супом и положил краюху хлеба.

Ольга все ещё прикидывалась спящей и оттого не слышавшей его. Дедушка подошел и одним движением сдернул с неё одеяло, оставив девушку абсолютно голой. Ольга, не ожидая такого, вскочила с кровати и вырвала его обратно из рук старика.