Осипов Викторович - Спец

— И что же это за гость будет? — спросил Олег.

— Олег, ты сам звонок помнишь?

— Я что пьяный был, что ли? Конечно помню! Твой друг Василий, обещал завтра прислать человека и всё уладить. Сам приехать не может, дела у него.

— Молодец, помнишь. Ну в общем, чтобы для вас не стало сюрпризом… Василий, собственно говоря мне не друг. Это некто Бродников, Василий Александрович, директор Федеральной Службы Безопасности России. Вроде бы генерал армии, но точно не знаю.

— Да ну нах… Ты шутишь? А разговаривал ты с ним, как с корешем… Я и подумал… Бля, я же его вроде Васькой называл!

— Это не страшно, не бери в голову. Ладно, что сделано, то сделано. Придёт завтра ФСБшник и решит все вопросы. И он, я уверен на двести процентов, будет очень вежлив, внимателен и предупредителен. Вы перед ним не тушуйтесь, он с вас пылинки сдувать будет. И вообще, придётся привыкать, раз уж так случилось, что ваша дочь не нашла себе никого поприличнее меня, вы теперь совсем на другом уровне. Теперь все местные воротилы, будут перед вами на задних лапках ходить… Не удивлюсь если и ваш губернатор, на днях заедет засвидетельствовать вам своё почтение.

— Что вы такое говорите, Александр?

— Что слышите, Полина Антоновна. Так теперь и будет. Жень, расскажи пока родителям про сегодняшнее утро. Ну про переговоры, ты же в курсе… А мне нужно пять минут переговорить с одним хитрож… в общем, кое с кем переговорить…

Я вышел на балкон.

— Спец!

— Слушаю Босс! Я весь во внимании!

— Слышь, Спец, я правильно понимаю, что если я спрошу тебя, почему ты не вмешался и позволил мне пьяному звонить директору ФСБ, ты ответишь, что во первых, я сам отменил распоряжение на ограничение алкоголя в организме, во вторых ты не можешь что либо запрещать мне, а в третьих, это было прикольно?

— А в четвёртых, Босс, ты отменил запрет на выполнение твоих команд отданных по пьянке. Так что… сам понимаешь…

— Ага. Всё отменил, а проявлять здоровую инициативу наоборот, запретил, да?

— Нет Босс. Но это же было прикольно!

— Короче, я сам виноват?

— Босс, можно я промолчу?

— Гад ты, Спец. Так подставил меня…

— Да, Босс, что случилось — то??? Какое тебе дело, что ОНИ про тебя подумают? Да ФСБшник с президентом рады, что ты позвонил, а не сам стал решать проблему! Ты бы такого мог наворотить по пьяни!

— Что, президент уже в курсах?

— И не только он, Босс. Как раз, когда ты звонил, у президента было совещание. Весь его «ближний круг» собрался, а ФСБшник включил громкую связь…

— Пипец… Ой, мля…

— Да забей на них, Босс!

— Да забью, что ещё остаётся… Но я же теперь ДОЛЖЕН директору!

— Ну и что? Дашь ему здоровье персонально. Он, на фоне некоторых других собравшихся у президента, белый и пушистый, ему так и так здоровье бы дали!

— Ты уверен, что он не захочет не только здоровья, но и молодости? А мы договорились, что её получают только прошедшие отбор.

— Вряд ли, Босс. Президенту вы откажете, а он себе попросит? Он не дурак. И потом Босс, ты же босс. Разве ты должен перед кем либо отчитываться в своих действиях? В том числе и перед своими людьми? Ты НАД законом, не забывай. Вернее, ты сам закон… И они все до единого согласны с этим.

— Нет, так нельзя. Так можно вообще берега потерять, если постоянно помнить, что я сам закон. Но это не главное, главное, что я Олега тестем назвал! Бля, что делать???

— Босс, ну давай я подкорректирую им память?

— Нет Спец, хватит. Не хочу больше заниматься этим. Иначе войдёт в привычку, понравиться решать проблемы таким образом, и я однажды заставлю тебя сделать всех вокруг марионетками… Пусть будет, что будет.

— Да ничего страшного. Босс. Обещать, не значит жениться. К тому же ты даже не обещал. Мало ли что наговоришь по пьянке?

— Спасибо, утешил… Короче, слушай приказ. Опять вводится правило «триста грамм». А если я, когда — нибудь захочу снова расслабиться по полной, то после трёхсот граммов, все мои команды опять утрачивают силу. Этот приказ может быть отменён, только если я абсолютно трезвый. Если в организме ни капли спиртного. Это понятно?

— Понятно, Босс. Принято.

— Ещё. Если я нажрался, а обстоятельства потребуют моей личной встречи, или хотя бы телефонных переговоров с кем — то не входящим в свой круг, то есть наши пятьсот восемь человек, плюс Женька, ты немедленно протрезвляешь меня, без специального приказа. Этот приказ тоже может быть отменён только в абсолютно трезвом виде. Понятно?

— Есть Босс. Принято.