Осипов Викторович - Спец

— Что, бравый десантник, сын Надежды запал на Наташку, дочку Александра?

— Кажется да, Босс. Да и она к нему вроде неровно дышит.

— Ну, совет им и любовь. Значит, я сейчас никому не нужен?

— Выходит так.

— Ну и зае… зашибись. Ты пробил окружение президента?

— Да, только что. Но инфой ещё никто не интересовался.

— Тогда я заинтересуюсь. Давай, посмотрим, правда ли на таких вершинах политического Олимпа одни монстры?

— Правда Босс. В друзьях у президента банкиры, миллионеры, миллиардеры. А ты сам понимаешь: — «Все крупные современные состояния нажиты самым бесчестным и бесчеловечным путём». Откуда цитата помнишь?

— Спец, мля, ты ещё меня будешь проверять на знание «Золотого телёнка»? Не смеши мои тапочки.

— Я не проверяю Босс. Просто хочу сказать, что эта цитата особенно актуальна в твоей стране, в России. Как говорится — не в бровь, а в глаз.

— Бля, тогда ну нах. Не хочу в дерьме копаться, так можно и веру в людей потерять. О, кажется там Иван со своими на горизонте?

К кафе, где я сидел, действительно подходил Иван с сыном и его женой.

— Саша? — удивился он увидев меня, — ты давно здесь?

— Да нет, только пришёл. И скоро видимо снова на время исчезну.

— Ясно. А я хотел поинтересоваться, не готова ли ещё информация, ну та, что ты поручил Спецу собрать перед своим уходом. Вот иду к переговорнику.

— К какому переговорнику?

— Саш, ты же сам, вчера вечером приказал Спецу организовать для нас прямую связь с ним. Он и организовал. Это специальная комната в главном корпусе, где мы можем разговаривать с ним.

— А, вон что… А мне он не сказал. Хотя я и не спрашивал. Ладно, информация готова. Но я её просматривать раздумал, там сплошное дерьмо и грязь. Хотя я и раньше знал, что любого олигарха можно расстреливать без суда и следствия. А ведь президент сто пудов будет просить здоровье для некоторых из них. Вот хрен им по всем их жидовским мордам!

— Простите, Александр Владимирович, — вдруг нехорошо прищурившись спросил меня сын Ивана, Кирилл, — вы так не любите евреев?

— При чём здесь евреи? — удивился я, но тут же понял. — Нет Кирилл, к евреям, как к нации, я отношусь нейтрально. И к вашему сведению, среди нас, среди прошедших отбор и уходящих с нами в новый мир, есть семеро представителей этой национальности. Трое уже в капсулах, четверо других ещё только собираются. Я же сказал про жидов, а это, как говорят одесские евреи, две большие разницы. Кстати, я могу узнать, почему вы так возбудились?

— Друг у меня есть, еврей, — ответил Кирилл уже нормальным голосом. — Я ему жизнью обязан…

— И у меня сразу после армии, лучший друг был еврей, — ответил я. — Ох и покуролесили мы с ним по молодости… Ну всё? Недоразумение разъяснилось?

— Разъяснилось, — ответил Кирилл и протянул мне руку.

— Значит говоришь, дерьмо и грязь? — задумчиво спросил Иван.

— Вань, я не смотрел инфу. Просто Спец процитировал мне «Золотого телёнка». Помните брошюрку, которую Остап Бендер послал Корейко? Как она начиналась?

— «Все крупные современные состояния нажиты самым бесчестным и бесчеловечным путём». - процитировала жена Кирилла, Валентина.

— Вот, — сказал я, — спасибо Валентина. А раз так, то там именно дерьмо и грязь. Тем более, Спец подчеркнул, что эта фраза очень актуальна именно для России. Не в бровь, говорит, а в глаз.

— Ну кому — то копаться придётся, — усмехнулся Иван.

— А кто сказал, что будет легко?

— Никто не говорил. Ладно, я всё же просмотрю. Да и инициатора нужно бы привлечь, Сергея… Пусть не забывает, что инициатива наказуема. Кирилл, Валя, — добавил он вдруг, — посидите вон там, в сторонке, возьмите что нибудь себе, вино здесь хорошее, сухое, а нам с Александром поговорить нужно, ладно?

— Ладно, — пожал плечами Кирилл и они с женой отошли на соседний «пятачок». А у меня возникло нехорошее предчувствие, сейчас Иван начнёт задавать неудобные вопросы. Ну точно!

— Саша, давно хотел спросить, — начал он, — скажи, Спец может управлять людьми?

— В каком смысле? — притворился я валенком.

— Брось, ты всё понял. Спец может заставить человека что — то сделать помимо его воли?

— Не знаю, не интересовался.

— Хорошо, спрошу по другому, Спец может внушить что — то человеку? Так, чтобы тот принял это за собственную мысль?

— С какой целью интересуетесь? — я всё пытался оттянуть неприятный разговор.

— Значит может… Я так и понял…

И тут меня прорвало. Да бля, какого фуя я тут виляю!