Анатолий Махавкин - Черепа

Короче, дорогу я выбрал не ту. Путь стал много хуже: каменюки ушли так глубоко, что наружу торчали только куски поеденного щербатого булыжника. Колючка стала гуще, да так, что запросто вязала копыта коней, и те через шаг спотыкались. Так недолго и на бок свалиться. А там – трясина. Чёрт!

А вода подступила вплотную к дороге, и даже на пути появились болотные лужицы. В них копыта проваливались по самую бабку, и приходилось ехать мелким медленным шагом, чтобы кони не переломали ноги. Я сразу предупредил всех олухов: спортят скотину – дальше побегут на своих двоих.

А ещё каменюки, которые прежде просвечивали через туман, подступили вплотную, и стало ясно, что энто чегой-то вроде статуй, какие ставят над могилами на погосте. Может, придумщики ни хрена и не соврали, когда заливали про старое кладбище. Вот только фиг мертвяки, над которыми громоздили этих черноглазых уродцев, смогли бы выбраться из грязюки, чтобы нас туда утащить.

Но ехать под взглядами тёмных дыр на серых плоских рожах стало как-то совсем неуютно. Из-за плывущих мутных облаков тумана всё время казалось, будто идолы ворочают башкой и смотрят вслед. А чуть позже вообще начало чудиться, что гады переговариваются глухими рычащими голосами и подступают всё ближе.

– Отвянь! – вдруг завизжал Таракан и шмальнул из арбалета куда-то вправо.

Зуб подпрыгнул в седле, да так, что едва не шмякнулся на землю.

– Сдурел? – глухо промычал Глыба.

Он, как и раньше, ехал рядом с Хлоей и следил только за королевой.

– Они собираются нас сожрать! – Казалось, ещё чуть – и Таракан начнёт орать во всё горло. – Я их слышу! Слышу!.. Ай!

«Ай» – энто я отпустил дураку хорошую плюху. Мутные глаза придурка тут же прояснились, и он уставился на меня так, будто увидел в первый раз. Я взял Таракана за ухо и подёргал.

– Ишшо раз такое учудишь, – сказал я и дёрнул, что есть силы, – жевать станет нечем, понял?

– Угу, – кивнул он, и его рожа перекосилась. – Крест, чтоб я сдох, в натуре слышу, как энти каменные гады шепчут, что выпьют нашу кровь, а опосля сожрут.

– Не то слушаешь. – Я ткнул пальцем за спину, откуда уже доносилось близкое хрюканье и лай: – Вон энти шептать ни хрена не станут, а просто сожрут. Едем, мать вашу!

Дорога вообще превратилась в чёртово грязевое месиво, и кони с трудом перебирали копытами. На каждом копыте налипла здоровенная блестящая гуля. Слышалась тихая ругань, чавканье грязи, тяжёлое дыхание и фырканье замученных животин. Сдаётся мне, что очень скоро придётся узнать, сколько демонов мы смогём изрубить до того, как нас всех схарчат.

– Величие, – сказал я, поглядывая назад, – а ты вот как есть скажи: тебя энта пакость тоже сожрёт али чего? У нас попик базарил, типа все демоны шибко до женского тела охочие. Так всё ходют и смотрят, как бы спортить девок.

– Заткнись, идиот! – выдавил бледный Джессип, – Нашёл время для идиотских вопросов.

– Крест, ты точно дурак? – В пальцах Хлои крутились бусины на тонкой чёрной верёвке. Монахи такими любят щёлкать. – Я же тебе уже говорила: это не те существа, о которых пишут в религиозных книгах, это хищные твари, способные выполнять простейшие приказы того, кто их послал. Предполагаю, они постараются меня захватить живой, а всех моих защитников уничтожить.

– И кто же их послал? – Не то чтобы меня энто так шибко волновало, просто, пока язык мелет, всё проще не думать о приближающейся жопе.

– Попереду чегой-то чернеется, – подал голос Рогатый. – Какая-то здоровенная хренотень!

И точно, сквозь серое марево я увидел что-то большое и тёмное, прямо по дороге. Что – непонятно, но энта штука поднималась высоко, как гора. В башке промелькнуло, что токмо горы нам на дороге не хватало. Сейчас воткнёмся в камень – и точно хана.

И тут дела вроде пошли на лад. Дорога опять стала лучше. Плиты вылезли из-под грязюки, и лошади бодрее пошли вперёд, обстукивая комья на копытах о блестящий мокрый камень. Потом по обе стороны пути появилась щербатая, как рот нищего, ограда из покосившихся столбиков. Шепчущие истуканы исчезли, точно и не бывало. Даже туман начал рассеиваться.

Чёрная громадина впереди мало-помалу начала обращаться в здоровенное тёмное здание с тремя башенками, подпирающими небо. Пока это всё, что я мог различить. Ну и ещё забор вокруг непонятной постройки. Высокий такой, с острыми пиками поверху и металлическими двустворчатыми воротами.

Парни сразу повеселели, а вот её величие наоборот. Хмурила свои тонкие бровки да щёлкала бусинами с такой скоростью, как пёс хрустит костью. Нащёлкалась и давай шептать в ухо Джессипу. После повернулась и уставилась на меня.