Михаил Нестеров - Сталинский сокол. Маршал авиации

– Здравствуйте, я генерал-полковник авиации Северов Олег Андреевич, заместитель народного комиссара обороны Советского Союза. Присаживайтесь к столу, я вас слушаю.

– Да, простите, не ожидал, что вы так молоды. Селезнев Иван Сергеевич, штабс-капитан, бывший, разумеется.

Пока собеседник собирался с мыслями, Северов успел подумать, что, занимаясь целым ворохом самых разных проблем, совершенно упустил из виду русских эмигрантов, которых в Европе да и по всему миру хватало, вот даже в Австралии нашлись. Впрочем, часть из них как раз уже никаких хлопот доставить не могла, поскольку за пособничество нацистам либо были повешены, либо отбывали сроки в местах весьма отдаленных. Но таких было сравнительно немного, тяжело русскому человеку и патриоту воевать против своих, пусть и вынудивших когда-то покинуть родину. Олег даже укол совести ощутил, о многом подумал, даже о китайцах с индийцами, а вот о бывших соотечественниках не вспомнил. А ведь приходилось в прошлой жизни встречаться, с их потомками, конечно, когда по соревнованиям ездил. Много в постсоветской России писали про эмиграцию, про Гражданскую войну, было над чем подумать в свое время, так что врага матерого и коварного в госте Олег не видел, напрасно тот опасается.

«Зачем этот бывший штабс-капитан пришел? Видно, что живет очень бедно, тяжелым физическим трудом зарабатывает, но не денег просить пришел, это точно. Неужели вернуться хочет? Да что гадать, сейчас сам все расскажет».

Селезнев тем временем решился:

– Моя просьба, господин, простите, товарищ генерал, может показаться вам странной. Я хотел бы вернуться в Россию. Вместе с семьей.

– Пока не вижу ничего странного, Иван Сергеевич.

– Дело в том, что в России меня будут судить и, скорее всего, казнят. Но я готов к этому!

– Подождите, Иван Сергеевич. Вы хотите сказать, что во время Гражданской войны воевали на стороне белых?

– Да.

– Что ж. Во-первых, у нас не казнят, а применяют высшую меру социальной защиты. Во-вторых, далеко не ко всем подряд. В чем заключается ваша вина, конкретно? Расстреливали пленных? Пытали? Сожгли деревню с мирными жителями, вырезали семьи красноармейцев?

– Да бог с вами, что вы такое говорите! Я артиллерист, ничего такого не делал! Вы не поняли, я воевал против вас! Но в мае 1918-го появилась возможность уехать из страны, я уже тогда понял, что все бессмысленно и перебрался сначала в Румынию, потом… Много где побывал, осел в конце концов здесь, недалеко от Брисбена. Но это неважно. Я хочу вернуться и готов предстать перед судом, чем бы это для меня ни закончилось. Но ответьте мне прямо, могу ли я надеяться, что репрессии не коснутся моей семьи? Они ни в чем не виноваты! Дети родились уже здесь, жена против вас никогда не воевала, она намного моложе меня, ее еще девочкой увезли.

– Я правильно вас понял, вы готовы пожертвовать собой, чтобы ваша семья могла вернуться в Россию?

– Так точно! Поймите, у них здесь нет будущего! У меня нет столько денег, чтобы дети могли получить хорошее образование, их удел – быть в низах общества! Вы видите, я уже стар, скоро не смогу работать, как прежде, в полную силу. Им из этой нищеты не выпутаться, а в России у них есть шанс! Я пытался записаться в армию, чтобы воевать с немцами или японцами, но меня не взяли, возраст. Я внимательно читаю новости о Советском Союзе, хотя их здесь очень мало. Но и этого достаточно, чтобы понять, в вашей стране совсем другая жизнь! Безумно жаль, что мне понадобилось состариться на чужбине, чтобы осознать это.

– Раз вы следите за прессой, то, наверное, знаете, зачем я сюда прилетел?

– Об этом я не читал, только разговоры слышал. СССР победил Британию, вы приехали на встречу с руководством страны, которая входит в состав бывшей империи. Простите, у меня мало возможностей следить за политической жизнью.

– Да, Британия капитулировала перед Евразийским союзом, а сюда я приехал, чтобы поддержать премьер-министра Великобритании Клемента Эттли в стремлении сохранить Содружество Наций, которое пришло на смену Британской империи. У власти здесь и там лейбористы, они пытаются строить социалистическое общество. Так что если все пойдет, как мы рассчитываем, и Австралия останется в составе Содружества, а со временем войдет и в Евразийский союз, то уровень жизни здесь будет совсем другой и все дороги будут открыты, в том числе и вашим детям.

Селезнев какое-то время молчал, потом покачал головой:

– Когда это еще будет. Лично у меня нет столько времени, даже мои дети успеют состариться. Может быть, внуки смогут на что-то рассчитывать. А мне хотелось, чтобы сын и дочь… Я понимаю, вы мне отказываете. Извините за беспокойство.