Николай Зайцев - Чёрные короли. Убийца минотавров

– Чего это мы стали? – спросил возница.

– Завтра с утра битва будет. Дружина по полю вытянулась, готовятся. Нам, обозникам, ждать здесь, в лесочке. Потом дыру заткнут.

– А кто команду отдаст?

– Староста Эрнаст. Он нами командовать и будет. Поведет, куда скажут.

– Это тот, что без ног?

– Так на коне будет.

– А справа от нас кто встал? Чужие вроде?

– Да нет. Свои. Речные. Там с пяти деревень.

– Не видел никогда, – признался возница. – Нормальные мужики?

– Нормальные, – ответил раздатчик хлеба, и потащились они дальше. Я вытянулся, стараясь рассмотреть «нормальных мужиков». Так, суетливые, покрикивают часто чего-то, через одного вооружены короткими копьями. У двух-трех короткие луки, на детские похожи.

– Садитесь сюда, – сказал возница, устраиваясь поудобнее у колеса. – Сейчас есть будем. Панкратий, возьми из телеги флягу с водой. Где хлеб твой?

Рата беззаботно махнула рукой:

– Волку отдала. Он голодный!

– На то и волк! – хмыкнул дед. Покосился на свою краюху, но пока вздыхал, я его опередил. Поделил свою поровну, и Рата заулыбалась, принимая гостинец. Возница хмыкнул.

– Быть тебе битым, и господское имущество портишь, и дочку охмурил.

– Я – Панкратий!

– Да помню я, помню. Тоже мне «Панкратий»! Придумали же.

– Я думаю, ничего особенного в этой истории нет.

– В смысле? – опешил возница. – То есть ты считаешь нормальным, что девица на выданье, с косами по пояс, кричит на каждом углу, что она «Панкратий»? Я понимаю, у господ не все в порядке с головой, но ты-то в лесу рос!

– И вовсе не на каждом, – огрызнулась девушка, – может, я умереть с косами хочу! Желание у меня такое. Что, Панкратий не может быть с косами?!

Возница задумался, потом покачал головой и категорично заявил:

– Нет.

– Я не о том, – сказал я и поморщился – не любил, когда меня перебивают, – может она не девушка вовсе…

– Я – девушка! – вспыхнула в негодовании Рата.

Я снова поморщился и продолжил:

– Я к тому, что ты – девушка, но в душе ты – Панкратий. В теле Раты живет две сущности, – спутники слушали, открыв рты. Я немного помялся, видя такую реакцию. – Не сложно вам для понимания? Я думаю, в теле каждого из нас живет по две сущности, только мы об этом не подозреваем.

– Или по три, – подумав, сказал возница, – я вот, когда выпью, так во мне просыпается сущность разрушителя. Такого обо мне рассказывают на утро. Ну точно не про меня!

– Спасибо, – просто сказала Рата.

– А ты значит, малец, Егорка? Сказочником не хочешь стать? Хорошее дело, прибыльное: на каждом пире место найдется, всегда сытый и пьяный будешь. Подумай!

Я кивнул, медленно жуя хлеб, и прислушиваясь к гулу непонятному. Кажется, из всех людей звук беспокоил только меня одного. Волчонок, сидевший тоже с нами у колеса и чесавший задней ногой ухо, отвлекся от увлекательного занятия и тревожно заурчал, крутя головой. В угольках глаз светился неподдельный нарастающий ужас. Одно ухо встало торчком, другое, сколько он ни старался, так и осталось лежать лопухом. Щенок тявкнул и, закусив мою куртку, затряс головой, злобно заурчав. Я погладил черный нос и выпуклый лоб, стараясь успокоить зверя.

– Молчаливый какой, сказочник, – кивнул дед на меня, – серьезный. Скажи мне, на кой тебе топор? Что ты с ним делать будешь? Он же больше тебя!

– Уже нет, – отозвался я, показывая, как ладно по руке сидит топор. Жаль, лезвие большое и тяжелое, удержать трудно, а как бить – ума не приложу. – Слышите шум? Конница возвращается?

– Что?

– Земля гудит. Я такой звук навсегда запомнил. Конница, правда?

Дед прислушался, медленно жуя, шамкая беззубым ртом. Потом подавился хлебом, выплюнул и закричал фальцетом:

– Тревога! Тревога!

Вскочил. Сделал два шага вправо, три влево. Звездочка фыркнула. Мужики из рыбацкой деревни, перестали спорить, закивали в нашу сторону, заулыбались.

– Тревога! – суетливый дед, продолжал надрываться, а сам из телеги выдернул лук и колчан, кинул к ногам Раты, тут же надел на голову большой шлем и взял в руки тяжелый меч и круглый щит.

– Что ты кричишь, старый!

– Тревога! Из леса бегут! Разве не слышите?!

– Да кто? Наши, что ли? Там же дружина!

– За лесом поле! На нем дружина!

– Дружина! – замотал головой дед, так что шлем сполз на одну сторону и зацепился за ухо. – Кажись, уже там не дружина! Где Эрнаст? Пускай командует. Вот что, хлопчики, бежим. Нечего ждать Эрнаста. Бежим, я вам говорю!

Я судорожно сжал двумя руками древко, выставив грозное оружие пред собой. Блестящее лезвие завалилось, больно стукнув плашмя по лицу, кажется, приводя в сознание. Быстро посмотрел на Рату. Та поджала ноги к подбородку, скрючилась и смотрела прямо перед собой, не моргая. Волчонок уже прыгал рядом с дедом, уловив порыв, готовый бежать за компанию.