Анатолий Дроздов - Запасной мир

Осторожный стук в дверь прерывает мои мысли.

– Войдите!

В кабинет проскальзывает Элсли.

– Разрешите?

Машу рукой.

Элсли подходит и кладет на стол картонную папку. Научились. Делопроизводство должно быть простым и понятным.

– Решил, босс, что вас это заинтересует.

На папке каллиграфическая надпись: «Дом Троскана». Хм! Соображает. Услышал, смотался в штаб-квартиру и привез. Далеко пойдет.

– Присаживайся! Ешь, пей!

Пока Элсли занимается вином, просматриваю содержимое папки. Неплохо. Количество людей в главном офисе, руководство, охрана, привычки, личная жизнь… С последним странно: ни у кого из верхушки Дома нет жен. По местным представлениям – моветон: как это без семьи? А наследство кому передать? Будь ты простолюдин или благородный, без детей ты неполноценный. Почему у этих не так?

– Что показалось тебе странным у тросканцев, Элсли?

– Безъязыкие, черр!

– Кто?

– Охрана тросканцев. У всех отрезан кончик языка, говорить не могут.

Та-ак… В Иорвике у Ши язык тоже отсутствовал. Система. Ничего удивительного. В земном Средневековье и не такое практиковалось. Шайки похищали детей и уродовали их, чтобы показывать на ярмарках. А отрезать слуге язык, чтоб не болтал лишнего, и вовсе мелочь. Возвращаю папку Элсли.

– Присматривай за ними!

– Слушаюсь, босс!

Элсли кланяется.

После его ухода смотрю на горы бумаг. Разбирать их не хочется. Тоска. И зачем я подписался в советники? Закисну здесь…

Посетитель, шагнувший в мой кабинет, походил на банкира, как я на балерину. Крепкое, поджарое тело, волевой подбородок и колючий, недобрый взгляд, которым меня наградили с порога. Та-ак… Зря согласился его принять. Ладонь машинально скользнула к поясу и нащупала рукоять «Дерринджера». В следующий миг я мысленно обругал себя и убрал руку. Мне ничего не грозит. Вообразить, что банкир явился к советнику, чтобы его убить… Сержанты не пускают ко мне вооруженных людей.

– Желаю здравствовать, черр! – кланяется гость.

– Присаживайтесь! – я указал на стул.

Посетитель плавно перетек к нему и присел на краешек. Черт, как двигается!

– Слушаю вас.

Посетитель извлек из сумки свиток.

– Вчера мне доставили это письмо…

– Вам что-то неясно?

– У меня есть возражения, черр!

Делаю жест, подтверждая, что готов выслушать.

– Вы пишете, что наш договор с королем расторгнут из-за превышения размера лихвы. Но это не ссуда, а мена. Деньги в обмен на подати. Лихва здесь не применяется.

Детский сад…

– По договорам мены одно имущество обменивается на другое. Вы предоставили королевству пять миллионов крон. Это имущество. А вот право на сбор подати таковым не является. Указан и срок действия договора – пять лет. Налицо классические признаки ссуды: срочность, возвратность и платность.

Тонкие губы гостя растягивает улыбка. Это он с чего? Внезапно чувствую холодок в груди. Вопрос мне задали на английском, и я ответил на этом же языке. Идиот! Развели, как ребенка. Кто он?

– У вас отличное произношение, Айвен!

Молчу.

– Даже странно для русского.

Он ухмыляется.

– Не удивляйтесь! В момент вашей ссылки аппаратура в тюрьме отправила нам закодированным сигналом копию вашего приговора. Такая у нас с Землей договоренность. Мы сигнал получили и расшифровали. Вас зовут Иван, фамилия Нагайкин. Капитан русской армии, осужденный за геноцид в Африке и бунт в тюрьме. Верно?

Киваю – спорить глупо. Пусть говорит! Даже интересно.

– Странно, что вас отправили сюда.

– В чем странность?

– Осужденных не шлют в этот мир.

– Почему?

– Чтобы не путались под ногами. Есть негласная договоренность. Для вас почему-то сделали исключение. Из-за чего?

– Наверно, я симпатичный.

– Скорее богатый, – не согласился он. – Дали взятку. Сколько?

– Понятия не имею.

– Думаю, немало. Но сработано хорошо. Отменное прикрытие.

Поднимаю бровь.

– В вашей истории все странно, Айвен. Капитан русской армии, который устраивает геноцид в Африке… Русские – звери, конечно, но шинковать негров не их стиль. Я воевал там, знаю. Думаю, резней занялись черные, а потом это повесили на вас. Затем – суд, приговор и направление в тюрьму, которую вы почти тут же захватываете. И что дальше? А ничего! Нет угрозы убить заложников, требований о пересмотре приговора, об освобождении из тюрьмы и тому подобного. Вместо этого добровольная сдача спецназу. Затем – новый приговор и ссылка в Запасной мир. Причем именно в тот, который для ссыльных закрыт. Отменная легенда, но из нее торчат уши. Заключенный, сумевший получить доступ к серверу тюрьмы и взломать его… Когда это было? А оксфордское произношение, знание юриспруденции? Обычное дело для русского офицера, не правда ли? Вы русский шпион!