Константин Калбазов - Несгибаемый

Хм. А ведь «Руссо-Балт» и есть. Вон надпись на радиаторной решетке. Насчет аэросаней Петр спрашивал. В плане их разработок Россия шла впереди планеты всей. Лидировали русские и в выпуске внедорожных автомобилей. Сказывались особенность территории и практически полное отсутствие дорог. Но вот о такой гибридной технике на гусенично-колесном и гусенично-лыжном ходу Петру слышать не доводилось.

Не удержался от того, чтобы рассмотреть машину повнимательнее. Ну коль скоро все одно ждать, пока группа соберется.

– Интересно? – не без гордости спросил шофер.

Вообще-то, если судить по тому, что тут используется паровая машина, то и он должен бы называться машинистом. Но нет. Машинисты на паровозах, а автомобили водят шофера.

– Я в железнодорожных мастерских работаю. Случается, и автомобили чиним. Но с таким пока не сталкивался, – пояснил Петр.

– Она у нас еще с прошлой осени. Но с другой стороны, за всем не уследишь, – сдвинув шапку на переносицу, произнес шофер.

– А лыжи, я гляжу, снимаются?

– Да. Просто снимаешь лыжи и устанавливаешь колеса. Все, можно ехать. Гусеницы тоже снимаются. Но можно и не снимать, в распутицу так куда лучше. Правда, посуху лучше без них. Она тогда куда проворнее движется. А если грязь какая, так можно и второй мост подключить.

– Занятно. А неплохо придумано.

– Еще бы. Куда мы только за это время не совались! И в снег, и в слякоть. Но не было еще такого, чтобы где застряли.

– Так-таки и не было?

– Хочешь верь, хочешь нет, а как говорю, так и есть. Она еще и пятьдесят пудов груза тащить может.

– Что, Толик, все нахваливаешь свою технику? – беззлобно подначил шофера подошедший урядник.

Подошел не один, а в сопровождении городового и еще какого-то незнакомого мужчины. Тот был в гражданской одежде: в пальто с бобровым воротником и в бобровой же шапке. На груди висит средних размеров коробка фотоаппарата. Петр догадался, что он раскладывается эдакой гармошкой, выдвигая вперед объектив. Он такие раньше только в кино видел. В руках довольно массивная тренога под фотоаппарат и портфель.

– Так ведь она того заслуживает, – отмахнулся шофер. – К тому же слушатель благодарный, не то что у нас в управе.

– Так ведь тебе волю дай, ты только о своей трахоме говорить и будешь.

– Вот зря вы ее так-то дразните. Вам, между прочим, на ней ехать. А ну как обидится и сломается?

– Обидеться автомобиль не может. Потому как железо бездушное. А как сломается, так в том может быть только твой недогляд.

– Да…

– Все, грузимся. В дороге спорить будем. А ты что стоишь? Забрасывай лыжи в кузов и тоже садись, – окинув Петра взглядом и решив, что он достаточно чистый, смилостивился урядник.

Никаких сомнений, будь у него вид менее презентабельный, и морозить бы ему задницу в кузове. Тот, конечно, крыт брезентом, но совершенно точно – ехать там было бы «весело». Мороз и так весь день был, а сейчас еще и поддавливать начал.

Пока ехали по городу, то, разумеется, придерживались улиц. Потом пришлось рулить к железнодорожному переезду, все же полозья массивных лыж – это не гусеницы и даже не колеса. Но зато после рванули прямиком по снежной целине, мягко ложившейся под лыжи и гусеницы. Никакой тряски, только плавное покачивание.

Вообще-то Петр сомневался в том, что у них получится проехать по лесу. Все же деревья плюс подлесок. Но шофера данное обстоятельство, похоже, ничуть не смущало. На косой взгляд урядника он пожал плечами и заявил, что такого красавца водил еще в германскую, а потому волноваться нечего, он знает, что делает. Нужно просто показывать, куда ехать. А уж он разберется, как это лучше сделать.

Урядник не зря ел свой хлеб и обслуживаемый участок знал. Петр объяснил ему, где устроил свое стрельбище. Ну, как мог, в общем-то. Местным-то известны названия горушек, холмов и даже проплешин. К примеру, место, где устроил себе стрельбище Петр, называлось Пьяной поляной. Потому что туда любили выезжать на пикники состоятельные горожане.

Тела лежали там, где Петр их оставил. Хищники до них пока не добрались. Приехавший криминалист тут же вооружился фотографическим аппаратом, установив его на треноге, и сделал фото, ярко пыхнув порошком на полочке.

– А ты где был? – поинтересовался урядник, даже не пытаясь говорить на «вы», впрочем, у него это получалось обыденно и вовсе не обидно.

– Вон у той сосны. Видите на стволе белесые точки? Это я листки бумаги прикрепил вместо мишеней, – ответил Петр.