Андрей Красников - Папирус любви

– Дурдом, – пробормотала Катя, ставя на полку только что протертую книгу и доставая следующую. – О, а вот это действительно что-то интересное…

На черной и слегка потрескавшейся от времени обложке был выдавлен странный рисунок – ровная октаграмма, заполненная совершенно непонятными символами. Впрочем, надпись под изображением оказалась сделанной на обычной латыни и вполне читаемой.

– Magnus dux libro sapientiae… – задумчиво произнесла девушка, с уважением рассматривая тяжелый том. – Ну-ну.

Учеба на филологическом факультете позволила студентке без запинки выговорить заковыристую фразу, но ее смысл все равно остался скрыт за семью печатями.

– Что-то про книгу… и мудрость?

На справившаяся с переводом библиотекарша ощутила легкую обиду и упрямо раскрыла фолиант, намереваясь доказать самой себе, что второй год обучения не прошел впустую.

– Так…

Из глубины ветхих страниц неожиданно выскользнул одинокий пожелтевший листок. Выскользнул, ловко увернулся от пальцев испуганной таким поворотом событий девушки, а затем упал на грязный пол.

Не выдержавший удара краешек треснул и откололся. Словно кусок крекера.

– Блин! Блин!

Холодея от ужаса из-за совершенного святотатства и прислушиваясь, не возвращается ли обратно начальница, Катя быстро сунула книгу обратно на полку, а затем нагнулась за испорченным папирусом.

– Фух. Слава богу.

Нанесенный хрупкому листку ущерб оказался совсем крошечным – отломилась лишь малая его часть, не имевшая на себе никаких рисунков или символов. Чуть-чуть успокоившись на этот счет, нерадивая сотрудница библиотеки выпрямилась, поправила очки, одернула сбившуюся юбку и с любопытством уставилась на витиеватые строчки, идущие по центру бумаги.

– Wanting in mundi meliora, et dixit ad principem tenebrarum, et aperuerit tibi portas, aperire magis orbem perficiunt somno. Septemdecim legi caesorum isti, surge, – нараспев прочитала она, сумев понять при этом целых семь слов. – Фигня какая-то… ой!

Желтый листок неожиданно засветился и вспыхнул холодным бирюзовым пламенем. Девушка испуганно вскрикнула, отбросила от себя горящую бумагу, но это не помогло – мир стремительно затопило призрачное сияние, на один краткий миг возникло чувство падения… и все закончилось.

Катя открыла зажмуренные от страха глаза, повернула голову…

– Мамочка.

Вокруг был поздний вечер. В небе тускло светились далекие звезды, под ногами колыхал траву легкий ветерок, неподалеку басовито жужжали страдающие острой формой лунатизма шмели… а совсем рядом возвышались какие-то странные многоугольные палатки… или шатры?

– М-мамочка, – повторила студентка, делая шаг назад и натыкаясь спиной на матерчатую стену. – Что это?

Хаотично разбросанные по окрестностям сооружения заполняли собой все видимое пространство. Возле некоторых горели костры, ходили люди, лошади…

Катя, стараясь не подпускать к себе темные волны паники, быстро соображала.

Что с ней произошло? Где остались родные стены любимой библиотеки? Почему вокруг ночь и что за странное сборище наблюдается вокруг?

– Может быть, реконструкторы, – с отчаянной надеждой шепнула она, провожая взглядом одетого в полный набор средневековых доспехов мужчину. – Конечно же, реконструкторы. Но откуда…

Закончить мысль не удалось. Где-то вдалеке прозвучал рог, в небе вспыхнуло что-то вроде осветительной ракеты, окрестности залило резким голубоватым светом, послышалось испуганное ржание лошадей, чьи-то крики, тяжелый металлический звон…

Девушка сжалась в маленький испуганный комочек, пытаясь стать как можно более незаметной и с ужасом прислушиваясь к диковинным звукам.

Совсем рядом с ее укрытием звонко бахнул взрыв, следом раздался отчаянный человеческий вопль, но затем все как-то неожиданно стихло.

Суматоха закончилась, показались неторопливо расходящиеся по своим жилищам реконструкторы.

– Блин, блин… да что здесь происходит? Где я?

Через какое-то время обстановка еще раз сменилась – из-за приютившей библиотекаршу палатки донесся быстрый топот, а сразу после этого неподалеку возникли два пристально рассматривавших окрестности человека. Один из них увидел спрятавшуюся в темноте фигурку и с гортанным криком ткнул в ее сторону пальцем.

Катя тут же бросилась наутек, проклиная чертовы каблуки и ощущая, как замирает спрятавшееся в пятках сердце.

“Быстрее, быстрее… бежать…”

Прямо перед ней выросла огромная темная фигура. Мелькнули оскалившиеся в довольной ухмылке желтые зубы.