Владимир Свержин - Личный враг императора

– Что же?

– Спасение тех, кто вам поверил. И вынесение горького, но столь необходимого урока из этой ужасной кампании.

Принц Эжен промолчал, вновь смахнул налипающий на лицо снег. Мы остановились на обочине, несколько адъютантов и десяток отощавших драгун королевы на изможденных конях составляли личный эскорт вице-короля Италии. Богарне смотрел, не отрываясь, на проходящие мимо остатки или же, вернее сказать, тени полков.

Устало поднимая головы, солдаты нестройно и все же явно от души приветствовали своего повелителя, и тот в величественном молчании приветствовал их, давая увидеть всем и каждому, что их генерал здесь, с ними, и не оставит их в столь трудный час.

– А что, лейтенант, – наконец прервал он молчание, – вы, как я понимаю, обшарили всю округу в поисках продовольствия?

– Так и есть, – не покривив душой, подтвердил я.

– Не доводилось ли вам слышать о местонахождении известного душегуба и разбойника, именующего себя князем Трубецким?

Я чуть было не возмутился, что это еще за «именующего»?! Но в зрелом размышлении был вынужден согласиться с подобной формулировкой.

– Как же, наслышан. У поляков, как известно, к сему принцу отдельный счет.

– Да, так и есть, – настраиваясь слушать, кивнул вице-король. – История с похищенной шляхтинкой… И что же слышно о нем?

– Могу сказать одно: он здесь где-то поблизости и как обычно атакует, когда его не ждут.

– Все верно. Внезапен и безжалостен подобно нильскому крокодилу. Слышали, нынче он пожег деревню? Тамошний староста согласился за вознаграждение собрать провиант для французской армии, он спозаранку атаковал поселение, истребил отряд фуражиров, а заодно и крестьян, имевшихся на тот час в своих домах. Собственных же соотечественников! Воистину кровавое чудовище!

Чтобы скрыть удивление, я жестко прищурил глаза и сжал зубы. Кто бы ни был сей разбойник, каков подлец – прикрываться моей пусть и недоброй, но все же славой для своих мерзких делишек! Уж каким бы кровожадным нильским крокодилом я ни был, а все же предавать смерти и без того жизнью забитых крестьян, вся вина которых состояла в том, что, оказавшись на пути движения армии, они не хотели умирать, – гнусное злодейство! Да и, если подумать здраво, к чему бы, к чему убивать крестьян?! Разве что, – эта мысль обожгла меня, будто струя кипятка, – разве что крестьяне знали того, кто совершил налет. Возможно, это был кто-то из местных. Возможно, из помещиков и, быть может, даже из русских офицеров. Отставных или отставших от армии, но определенно из знающих службу…

– Ваше высочество, – наконец совладав с обуревавшим меня негодованием, проговорил я, – откуда стало известно, что этот налет, это отвратительное преступление совершил князь Трубецкой, а не казаки Платова или же партизаны того же Дениса Давыдова?

– И вам тоже представляется несообразным княжеский титул и столь гнусные действия?

– Как может быть иначе?!

– У нас в прежние времена, в лесах Вандеи, вполне себе подобное случалось. Он, поверьте, это он. Даже если бы имелись сомнения, князь как обычно пощадил одного из фуражиров и прислал его с приветом моему отчиму. Тому повезло столкнуться с нашим передовым разъездом.

– Ваше высочество, – я выдержал паузу, как подобает при серьезных ответственных предложениях, от которых подчас зависит и сама жизнь, – я был бы весьма благодарен вам, когда б вы дали мне документ, превращающий мой сводный отряд в ваш личный корволант для поисков и уничтожения сего преступника, попирающего законы как мира, так и войны.

– Вы что же, лейтенант, ищете смерти? – резко оборвал меня Богарне.

– Никак нет. Но Александра, та девушка… – я запнулся, не зная, как охарактеризовать любимую.

– Можете не продолжать, – вице-король чуть заметно усмехнулся, – я вас понимаю. И все же еще раз прошу вас, подумайте.

– Я все уже обдумал, ваше высочество. И прошу вас дать мне возможность истребить вражье отродье.

– А как же генерал Домбровский?

– Мы непременно встретимся с ним у переправы через Березину, и уверен, он не будет против.

– Что ж, лейтенант, я вижу, вы храбрый человек. Мне будет очень жаль, если вы сложите голову, но я не могу отказать доблестному офицеру в столь достойной просьбе. – Он кивнул одному из адъютантов. – Я выпишу вам такой документ.

Рольф Ротбауэр первый нарушил молчание:

– Экселенц, я было решил, что вы хотели отравить вице-короля. Ответный подарок, что-то вроде той водки, которой хотел угостить вас капитан Люмьер.