Александр Либих - Выжить в лесу Междумирья

Главная дорожка и тропинки в саду были посыпаны золотисто-желтым гравием. Там и сям на невысоких цилиндрических постаментах, украшенных скульптурными орнаментами, стояли белые статуи животных, в том числе мифологических.

Все эти мраморные существа, задрав головы и, кажется, испуганно сжавшись, смотрели на величественную, тоже мраморную, крылатую женщину. В центре сада она стояла на массивном круглом пьедестале из серого гранита. Правую руку она простирала вперед и немного вниз, как бы приказывая животным покорно лечь. В левой руке держала… скипетр или просто какую-то палочку.

В саду было несколько крохотных прудов. Путешественники даже сначала приняли их за лужи, но там плескались разноцветные рыбки, а берега были облагорожены камнем. На одном берегу был устроен фонтанчик для питья.

– Вы оставайтесь пока за бугорком, – сказал кот. – Я пойду разузнаю, что да как.

– Не вздумай! – возмутился Чир. – Музам очень не понравится, если ты в Прекрасном саду рыбачить будешь!

– Ну и пусть они дуются! Все равно у нас сегодня на ужин будет уха – это так же верно, как то, что я – красавец кот по имени Тимоха!

– Мужики, подождите, – прошептал Николай. – Я, признаться, растерялся.

– Коля, только не говори, что ты разучился уху варить!

– Ну, нет, это нет.

– Прекратите разговоры о рыбном супе! Я не позволю в чудесной обители муз безобразничать!

– Чирок, сколько раз я угощал тебя рыбными потрошками? Клевал ты, за уши не оттащишь! А настоящая уха, которую мы с Колей варим, еще намного вкусней, один только запах от всех болезней излечивает. Я однажды лапку занозил, и она сильно болела, но тут Коля котелок открыл, чтобы уху помешать, – ну и все, больше лапка меня не беспокоила.

– Тима, ты не преувеличиваешь?

– Когда я тебе в серьезных делал врал?

Щегол нахохлился, размышляя.

– Если уха действительно такая целебная… но я должен спросить разрешения у милых принцесс!

– Чирок, успокойся. Думаешь, они рыбок считают?

– Надо, наверное, ноги уносить, – по-прежнему шепотом сказал Николай. – У крылатой бестии характер, похоже, еще тот, может и собак на нас спустить.

– Коля, не чую я, чтобы собаками воняло… хотя, конечно, никогда нельзя быть полностью уверенным.

– Как неприятно вас слушать! – опять возмутился щегол. – Собаки, воняло, бестии – мне стыдно за вас! Вы, пожалуйста, молчите, когда я буду с музами беседовать!

– Хорошо, Чирок, молчать будем. Даже если тебя ощипывать начнут, чтобы в суп бросить.

– Насчет супа ты, может быть, – Николай проглотил комок в горле, – точно сказал. Я вот думаю, кто все это построил и куда потом строители подевались?

– Чив-чив! – Щегол подпрыгивал, страшно волнуясь. – Коля, какой же ты недоверчивый, когда трезвый! Тут все по волшебству устроилось! Посмотрите – в руке у принцессы волшебная палочка!

Николай зло усмехнулся.

– Такие же мраморно-белые ручки открывали толстые книги законов и тыкали меня туда носом, когда я квартиру бандитам не отдавал… и если бы бандюганы меня на куски порезали, то белорукая красавица не отказалась бы пару кусков в суп бросить.

– Ведьма и разбойники! – зашипел кот.

– Ох, Тимоха, сколько нечистой силы развелось: взмахнут острой волшебной палочкой, почитают в магической книге справа налево – и все у них появляется, как бы из воздуха, по волшебству.

– Чив-чив! Коля, ты меня очень расстроил, я ужасно негодую и безгранично презираю ведьму и разбойников, но ты, пожалуйста, не путай их с милыми, прелестными музами!

– Успокойся, Чир, я не собираюсь крылатой женщине плохие слова говорить, но и знакомиться не хочу, ты уж извини.

– Конечно, – поддержал кот, – зачем мы будем из-за пары рыбок с ней знакомиться?

– Друзья, – грустно ответил щегол, – в таком случае я вынужден на некоторое время вас покинуть.

Тимофей и правая рука Николая одновременно метнулись к щеглу, однако тот взлетел на мгновенье раньше.

Приземлившись на карнизе, Чир почистил перышки и тихо, деликатно постучал клювом в окно. Музы, похоже, не отличались тонким слухом, маленькому поэту пришлось преодолеть застенчивость и постучать посильней.

– София, – раздался в доме мелодичный, удивительно красивый голос, – посмотри, какого там идиота принесло?

Разумеется, идиотов в мире гораздо больше, чем поэтов, так что вопрос был вполне оправданным, и Чир решил не обижаться.

Юная, симпатичная девушка со шваброй в руках подошла к окну, но заметила Чира, только когда он приветливо прощебетал: