Дмитрий Таланов - Подмастерье

– Интересно, в каком виде заявится на свадьбу наш император, если вообще заявится? – ковыряя в зубах, невнятно проговорил господин Хозек. – Одетый как положено или как в нашу последнюю с ним аудиенцию: в домашнем халате и жутких онучах?

– Он в тулупе придёт, – сказал Филь. – У него их шесть, он их меняет каждую неделю по кругу, но все они одинаково заляпаны и обтрёпаны.

– А что, людям это может понравиться, – рассудил хозяин, – немного декаданса придаёт свадьбе шарм.

Более им было нечего обсуждать, кроме организационных вопросов, которые они договорились разрешить в Кейплиге, куда господин Хозек с детьми собирались на следующей неделе, а всякие цветочки, посуду и еду планировалось согласовать по почте. Пора было уносить ноги, дабы избежать нешуточных телесных страданий, заключил Филь про себя.

– Прокатиться верхом не желаешь напоследок? – спросила его Мета в конце завтрака.

– Лучше до ворот пешком, – после размышлений ответил он.

Господин Хозек хмыкнул, поднимаясь из-за стола.

– Я же говорю, он умнеет не по годам!

Ян выудил из кармана толстое письмо и вручил его Филю:

– Отдашь Габриэль!

Когда Филь вышел из конюшни с конём в поводу, снаружи его ждала Мета.

– Дивная погодка, – проговорила она, беря его под другую руку.

– Чудесная, – согласился он.

– Когда тебя ждать назад?

– Первого июня. У меня полно дел.

– Сможешь до июня вырваться сюда на денёк?

– Никаких шансов. А потом, мои дела это и твои дела; они приносят деньги.

– У меня самой полно денег.

– Оставь их Яну. Я больше заработаю!

– Самомнения тебе не занимать.

– Весь к твоим услугам… Мне сильно не хватает тебя в Кейплиге.

– Для полного счастья или для ровного счёта?

– Змея! – только и сумел сказать он.

– Да, это я. Боишься?

– Опасаюсь. Даже сейчас. К примеру, кто знает, с какой целью ты провожаешь меня к воротам.

– Тогда я боюсь даже предположить, о чём ты думал, когда я звала тебя прокатиться верхом.

– Тут как раз всё очевидно: конюшня – лошади – сено – сеновал.

– Ты неисправим!

– Я вернусь первого июня и обеспечу тебе возможность рассказывать мне обо мне всю мою оставшуюся жизнь.

– Неужели ты собрался заключить бессрочный контракт?

– У меня нет выбора. Мне понадобится всё время Вселенной познакомиться с тобой поближе.

– Это противозаконно!

– Тогда заключим контракт с автоматическим продлением.

– Я люблю тебя, Филь Фе.

– Я тоже люблю тебя, Мета. Но меня ждут дела!

Про дела было враньё от начала до конца. Он мог отложить дела, придумав тысячу причин, почему не может покинуть Менону. Однако сейчас он спасал свой рассудок, потому что девушка, идущая с ним под руку, сводила его с ума.

Филь не осмелился даже поцеловать её, только улыбнулся ей широкой улыбкой, вскочил на коня и поскакал в столицу, ещё не зная, что едет навстречу тому, что изменит жизнь Нового Света раз и навсегда.

– Дорогой подмастерье, мы крепко облажались!

Бросив эту загадочную фразу, император встал, уперев руки в бока, и задрал вверх кудрявую голову. Он стоял на решётке, установленной поверх метровой дыры в полу, которая вела к подземной реке, точно под огромной линзой в крыше Западной башни. Было раннее облачное утро, и стоять там было безопасно.

– Мы просчитались с фокусом, – продолжал он, – я это обнаружил вчера. Он на два метра выше, чем нужно. Эта линза уже стоила нам столько, что Клемент скоро сживёт меня за неё со свету – я же заказывал стекло в Венеции. У нас не варят его такого качества и размера.

– Можно подвесить котёл на цепях, – предложил Филь, хрустя стащенной в замковой кухне капустной кочерыжкой. – Вон у нас какие толстые колонны держат потолок!

Флав спроектировал Западную так, что её внешние стены поддерживали крышу и этажи, а центральная пустотелая колонна опиралась на потолок цокольного этажа, который лежал на железной плите с дырой посередине. Плиту держали на себе шесть толстенных колонн. В башне были и другие странности, такие как комнаты без дверей, проход в которые открывался нажатием на определённые камни в стене. Флав признавал, что перемудрил с прочностью, и смеялся, что зато эта башня никогда не будет разрушена ни людьми, ни демонами. Более всего ему нравилось то, что в ней теперь можно было прятаться ото всех так, что его никто никогда не найдёт.

– Цепи? – поморщился Флав. – Что, мы будем строить, будто пришельцы из Тёмных веков?

Но потом он обошёл по кругу колодец с решёткой и опять уставился на линзу.