Дмитрий Туманов - Возвращение Повелителя. Путевой блокнот

Вполне серьезно подходя к вопросу подбора снаряжения для предстоящего похода по бункеру, я в то же время не верил в реальность происходящего в целом. По характеру происходящих событий создавалось отчетливое ощущение, будто меня запихали в какую-то компьютерную игру. Или, что более вероятно, – компьютерную игру типа РПГ запихали в мой мозг. Логика таких игр проста: будешь двигаться в заданном направлении и действовать согласно сценарию – станешь получать плюшки. Будешь проявлять своеволие, отклонишься в сторону – в лучшем случае не получишь ничего, а в худшем – тебе там накостыляют от души. Жаль только, сохраняться в этой игре нельзя, и этим она очень похожа на настоящую жизнь.

Итак, мы начинаем… Тепло одетый, уже не голодный, условно вооруженный и сильно воодушевленный, я отправился на поиски означенного спуска на нижний уровень. Согласно записи на обложке блокнотного листа, путь мой лежал направо – в сторону, противоположную той, куда уходил мертвый надзиратель. Дальше по коридору располагались и другие камеры. Когда-то тюремные, потом они поменяли назначение, став погребальными. Фактически я сейчас шел через местное кладбище.

Коридор тюремного изолятора заканчивался еще одной решеткой – глухой, без каких-либо намеков на двери. Но, как примерно говорил Архимед, – дайте мне рычаг с соответствующим плечом, и я переверну весь мир. Плеча монтировки хватило, чтобы даже силами моего ослабленного тела раздвинуть проржавевшие прутья скруткой из троса – тем более что аналогичную операцию здесь, видимо, уже кто-то проделывал до меня. Я-то теперь сквозь решетку пролезу, хоть и с трудом. А вот толстый тюремщик – вряд ли.

Далее я оказался в помещении, напоминавшем холл грузового лифта. То есть оно, по всей видимости, и было когда-то таковым – пока обитатели бункера не замуровали проем входа в лифтовую шахту. Не понимаю, зачем это было сделано, и это настораживает. Возможно, в бункере, когда он еще был обитаемым, случилась какая-то авария. Тем более надо быть осторожным.

С другой стороны холла имелись распашные, обшитые металлом двери, и за ними коридор продолжался. Только теперь он шел через госпиталь, в котором царил форменный разгром: медицинское оборудование стояло не к месту или вообще было опрокинуто, на полу валялись россыпями упаковки бинтов и ваты, коробки с таблетками, шприцы, различные инструменты и эмалированные биксы. Но чаще всего попадались медицинские бахилы: целые и порванные, поштучно и в упаковках, они были разбросаны всюду. Видимо, вопрос дезинфекции был в бункере болевой точкой.

Когда я был маленьким, то ужасно боялся больниц, считая (не факт, что необоснованно!), что людей там залечивают до смерти. Родители рассказывали, что, когда меня туда пытались затащить, я орал как резаный и упирался руками и ногами, сколько хватало сил. С возрастом ума прибавилось, но детский страх перед медициной навсегда остался где-то в глубинах подсознания.

И вот сейчас этот давно забытый комплекс напомнил о себе во всей красе. При одном виде мертвого госпиталя у меня так затряслись поджилки, что я несколько минут стоял и собирался с духом – чтобы просто туда войти. Не заглядывая в боковые помещения, стараясь не шуметь и даже не дышать, я осторожно пробирался между капельницами, приборными столиками и медицинскими стеллажами к дальнему концу коридора, где чернел заветный выход.

И вот, когда я уже миновал половину пути, за моей спиной что-то резко брякнуло о пол и задробило затухающим звоном. Медленно, словно во сне, я обернулся, и волосы на голове реально встали дыбом, приподняв ушастую каску. В призрачном бледном свете затухающей лампы в нескольких шагах от меня маячила фигура в медицинском халате и круглой шапочке. В вытянутой руке фигура сжимала пачку бахил. А в другой, опущенной, руке тускло поблескивал скальпель.

Так, как в этот раз, я в жизни никогда не бегал – чуть сердце из груди не выскочило! Вылетев из госпитального отсека, я захлопнул за собой дверные створки и воткнул монтировку между их ручками. Отойдя на пару шагов, я разглядел надпись, нарисованную маркером на металле: «Осторожно, злой доктор! Без бахил – не входить! И с бахилами – тоже!» И размашистая улыбка на половину двери.

Вот же сволочь ты, Шутник! Не мог написать это на дверях с другой стороны госпиталя! Хотя… Я, наверное, сам виноват – не в ту сторону пошел. В записке ясным по белому было сказано – направо идти! Я направо и повернул, только из камеры напротив. Но назад теперь уже не вернешься – придется искать другой путь.