Константин Калбазов: Скиталец. Гений

– Мне ли этого не знать! Но приказ есть приказ, – развел руками офицер.

– Понимаю.

– Позвольте вам представить: коллежский секретарь сыскного отдела Перфильев Илья Назарович.

– Очень приятно.

– Вы позволите с вами переговорить? – попросил полицейский чин.

– Ну, коль скоро вы все одно оказались на борту… – капитан развел руками. – Остап Владимирович, не займетесь ли с Евсеем Егоровичем пополнением их ям.

– Разумеется, – тут же откликнулся старпом.

– Аггей Янович, я не буду ходить вокруг да около. Дело в том, что я разыскиваю преступника. Некий молодой человек из среды рабочих посмел поднять руку на младшего сына боярина Морозова. Не мне вам объяснять всю тяжесть этого преступления против государственных устоев.

– Разумеется.

– По тревоге поднята вся боярская полиция. Жандармерия пока не усматривает причин для вмешательства. Поэтому мы вынуждены обходиться своими силами и уповать лишь на вашу добрую волю и законопослушность.

– Непременно. Вы можете рассчитывать на любую мою помощь.

– Есть основания полагать, что преступник мог наняться матросом на ваш корабль.

– Хм. Насколько мне известно, мы новых членов команды не набирали. Но я лучше уточню. Ага. Сорокин, подойди-ка, – позвал он боцмана.

– Ваше благородие, боцман Сорокин по вашему приказанию прибыл.

– Севастьян Григорьевич, а скажи-ка мне, не нанимал ли ты в Морозовске матросов?

– Никак нет, ваше благородие. У нас весь штат заполнен, – тут же ответил боцман.

А что ему еще было говорить. Акулов на память не жаловался. Да, договоры с нижними чинами подписывал боцман, но визировал их в обязательном порядке капитан. И коль скоро задает такие вопросы, то ожидает услышать определенный ответ. И гадать, какой именно, не приходится.

– А пробраться на корабль никто не мог? – поинтересовался полицейский.

– Никак нет. Мы службу знаем. Только если билет купил и пассажиром. А иначе никак.

– Братец, быть может, ты все же каким-то образом недосмотрел? Ведь и на старуху бывает проруха, – решил уточнить Перфильев.

– Я двадцать лет в боцманах хожу, ваше благородие, – с нарочитой обидой возразил старый моряк.

– Ну полноте. Прости, братец. Не хотел тебя обидеть. Служба такая – ловить преступников.

– Ступай, Севастьян Григорьевич, – распорядился Акулов.

– Слушаюсь.

Тем временем матросы вскрыли угольную яму и начали перегрузку топлива. Миноносец не крейсер и не грузовой пароход, его запасы куда как скромны. Так что несмотря на то, что механизация была предусмотрена для погрузочно-разгрузочных работ только трюмов, управились быстро. Прошло меньше часа, и «Задорный» отвалил от борта «Моржа», взяв обратный курс.

– Ну что, Илья Назарович, только зря прокатились, – оглянувшись на удаляющегося угольщика, произнес Колобков.

– С чего вы это взяли? – вздернув бровь, не согласился с лейтенантом полицейский.

– Но как же…

– Он там. В этом никаких сомнений. Иное дело, что вольный капитан решил проявить норов и отправить нас восвояси ни с чем.

– Вообще-то Акулов дворянин.

– Начнем с того, что он выслужил дворянство, поднявшись из низов, а потому не столь щепетилен в вопросах чести, как родовитые дворяне. И он вольный капитан, а они не отличаются почтительностью к боярским родам.

– Зато все они непременно хорошие дельцы. «Морж» совершает регулярные рейсы на Морозовский.

– Я узнавал. Это был последний. Контракт разорван. Они обычно бункеруются на Донбасском архипелаге. Мы можем обогнать их так, чтобы они этого не заметили?

– Секунду. – Лейтенант склонился над картой и прикинул что-то. – Обойдем этот остров, прикроемся этим, далее превратимся для них всего лишь в дымы, а там и вовсе уйдем за горизонт.

– Отлично. Кстати, Евсей Егорович, а сколько у вас в судовой кассе денег?

– Две тысячи двести пятьдесят три рубля тридцать семь копеек.

– Вы сумеете добраться до Морозовска, если выделите мне под расписку две тысячи рублей?

– Разумеется.

– Я был бы вам очень признателен. И еще. Высадите нас подальше от порта, в который направляется «Морж».

– Похоже, у вас намечается веселье, Илья Назарович.

– Признаться, я с большим удовольствием вернулся бы домой. У меня, знаете ли, через две недели свадьба, а я гуляю по морям.

Едва миноносец отошел от борта угольщика, как сыграли отбой. Моряки потянулись к оружейной сдавать навешанный на себя арсенал и бурча под нос все, что они думают о разыгранной капитаном показухе.