Владимир Поселягин - Истребители - Я – истребитель. Мы – истребители. Путь истребителя

На месте нашего жилья была яма с торчащими из нее бревнами настила и хвостом сбитого мною «мессера».

Вокруг ходили парни из первой эскадрильи и качали головами.

– Там был кто-нибудь? – испуганно спросил я.

– Нет, все вышли вас встречать, – ответил комэск-1 капитан Ларионов и добавил расстроенно: – У меня же там все вещи были.

– Извини, я не специально.

– Да ладно, всякое бывает! – отмахнулся капитан.

Один из летчиков сказал, ковырнув носком сапога дерн рядом с землянкой:

– Странно, что он не загорелся.

– Может, летчик был убит? – предположил другой.

– Вытащим – узнаем, – буркнул комэск.

– Блин, у меня же там вещи и дневник!

– Через час разберем завал, посмотрим, что уцелело, – ответил капитан Ларионов и стал командовать подошедшими бойцами. В стороне послышался рев трактора, ехавшего сюда, чтобы вытащить самолет.

«Быстро работают. Черт, у особиста же наверняка копия есть!» – вспомнил я и рванул обратно к штабу.

С помощью дежурного вызвав Никифорова, я быстро объяснил ему про землянку, но, оказывается, он об этом уже знал, только что сообщили.

Сходив к себе, политрук принес копию дневника со всеми необходимыми для работы с ней штампами.

– Держи, – протянул мне.

Поблагодарив его, я глубоко вздохнул и вошел в землянку. Разговор с объяснениями и показыванием на модельках самолетов, которыми выступали обычные щепки, занял почти два часа, пока удовлетворенный рассказом полковник не отпустил меня, оставив дневник при себе. Как его забрать обратно – это уже не мои проблемы, а Никифорова.

Почесав мокрый лоб, покрутил головой и направился в столовую, откуда на миг заглянул в санчасть, а потом – к своей землянке, которую уже привели в порядок и сейчас обустраивали внутри.

Рядом была свалена куча вещей, найдя свои, где был и дневник, я посмотрел – вроде все цело. От землянки уходили следы трактора и волочения – похоже, «худого» утащили куда-то подальше.

Поглядев на другие вещи, спросил у сидящего на одном из бревен старшины Гатина, стрелка-радиста в экипаже комэска, который, куря папироску, наблюдал за работами:

– Про наших не слышно?

– Оба сели на пузо. Федоров уже едет сюда, а вот с Секалиным плохо, стрелка, сержанта Темина, убили, остальные побились при посадке, в дерево воткнулись, хорошо, что живы, в госпиталь везут. Машина за техникой и запчастями уже послана.

– Да-а, не доглядел, – ответил расстроенно я, вспомнив Темина, а особенно – как классно он плясал.

– Да ты-то что мог один сделать, тем более ты с другими резался? Может, ждали?

– Не, точно нет. Те, что на меня сверху свалились, из другой части, по маркировкам было видно. Просто не повезло.

– Да, дела. Да, кстати, поздравляю вас, товарищ младший лейтенант.

– Спасибо, – ответил я и со вздохом добавил: – Меня в полк Запашного переводят.

– А вот это плохая новость. Когда?

– Сегодня, комдив приказал.

– Значит, опять без прикрытия будем летать. А знаешь, мы ведь уже привыкли, что ты где-то рядом и если что, придешь на помощь… М-да. Тяжело будет, – погрустнел старшина.

– Это да. Я вещи пока тут оставлю, занесешь на мою койку, ладно? – попросил я Гатина, сложив свои вещи аккуратной кучкой.

– Чего спрашиваешь? Занесу, конечно.

– Спасибо, если что, я у своего ястребка.

– Ага.

Я был несколько ошарашен сегодняшними событиями, поэтому до меня не сразу дошло, а вот когда дошло… Я резко остановился и задумался. Перспективы открывались не самые радужные. Получалось, что попадал в полк со своим уставами и наставлениями. То есть прощай вольность и здравствуй строй. Стопроцентно меня включат в какую-нибудь эскадрилью, где окажусь на вторых ролях, и мои успехи там будут мало что значить, и не смогу творчески действовать. Нет, майор Запашный, конечно, потихоньку вводит новые приемы, но не так, как нужно бы делать. Слишком медленно.

Посмотрев на капонир, до которого не дошел метров пятьдесят, развернулся и побежал к штабу – если есть возможность исправить ситуацию, то надо торопиться.

Мне повезло, комдив еще не уехал и разговаривал с командованием обоих полков у своей машины. Подойдя к командирам, я у полковника спросил разрешение обратиться к майору Никитину.

– Товарищ майор, разрешите поговорить наедине?

Как только мы отошли метров на двадцать, я быстро изложил ему свои мысли. Он сразу ухватил суть, ведь это и его касалось, и даже расширил мою идею. Как только мы договорились, он поспешил к комдиву, оставив меня на месте.