Юлия Маркова - Время для перемен

Тем временем господин Синявин представил прославленного адмирала надзирающему на Балтийском заводе за постройкой кораблей старшему помощнику судостроителя Ивану Боброву и консультанту – капитану второго ранга Константину Синельникову. С Иваном Бобровым все было ясно. Юноша совсем недавно закончил кораблестроительное отделение морской академии и теперь был очень горд, что ему доверили ассистировать такому корифею кораблестроительной науки как академик Крылов. Да и об истинной сущности «консультанта» адмирал фон Эссен догадался сразу – несомненно, это был пришелец из будущего, который даже не пытался скрывать перед окружающими свою «инаковость». И тут же «пришелец» удивил Николая Оттовича, сказав, что давно его ждет. Мол, основные узлы и механизмы уже установлены на свои места – и теперь пришло время объяснять практику (то есть адмиралу фон Эссену), что и как на этих кораблях будет работать в бою.

По Балтийскому заводу, где у достроечных стенок стояли почти готовые к испытаниям «Гангут» и «Петропавловск» [2] Броненосец типа «Полтава», прежде носивший имя «Петропавловск», в ноябре 1905 года в сильном тумане на подходе к проходу на внутренний рейд Порт-Артура на полном ходу напоролся на затопленный в феврале 1904 года корпус парохода «Хайлар». После осмотра авторитетной комиссией восстановление стремительно устаревающего броненосца сочли нецелесообразным и после того как корабль сняли с искусственной мели, его подвергли вивисекции. Артиллерию, включая башни двенадцатидюймового калибра, обратили на создание береговых батарей, а корпус, набор которого оказался сильно поврежден, просто разобрали на металл. , они все эти дни так и ходили вчетвером. И тут оказалось, что основные секреты у так называемых карманных линкоров все же скрываются внутри. Например, схема бронирования. Адмирал Эссен прежде такого никогда не видел. Двухслойная разнесенная броня не просто висела мертвым грузом поверх обшивки, как на броненосцах предыдущих серий, а была встроена в силовой набор корпуса, при этом ее отдельные листы не крепились к стрингерам и шпангоутам болтами, а скреплялись между собой шпонками типа «ласточкин хвост». Четыре дюйма внешней брони, десять дюймов межброневого зазора, заполненного сотовой панельной конструкцией из металлического листа, и десять дюймов внутренней брони главного пояса прикрывали борт от первой до последней башни и с обеих сторон замыкались десятидюймовыми броневыми траверзами. Защита, как объяснил кавторанг Синельников, на вырост, достаточная для противостояния четырнадцатидюймовым [3] На самом деле даже шестнадцатидюймовый снаряд пробьет такую броню только с самых коротких дистанций, на которых он летит параллельно воде с почти нерастраченной начальной скоростью и вонзается в защиту строго под девяносто градусов. бронебойным снарядам. В оконечностях бронирование было однослойным, постепенно утончаясь с четырех до трех дюймов. Вполне достаточная гарантия от поражения фугасами всех калибров и вызванных этим обширных затоплений.

Не меньше адмирала удивила артиллерия как главного, так и противоминного калибра. То, что девять двенадцатидюймовых орудий располагалась в трех башнях (двух линейно-возвышенных на баке и одной на юте) для него секретом уже не было. Но вот то, что они поднимались на угол возвышения в сорок градусов, по дальнобойности вдвое превосходя такие же орудия «бородинцев», новостью стало. На больших дистанциях боя, как сказал кавторанг Синельников, «Гангут» или один из его собратьев с легкостью нашинкует любой из существующих броненосцев – хоть даже уродца адмирала Фишера, потому что его снаряды будут попадать в тонкую, всего тридцать миллиметров, бронепалубу этих кораблей. Еще никто в мире не вел бой на дистанциях свыше ста кабельтовых, и поэтому пока никому не известно, с каким грохотом взрываются несчастливчики типа «Худ», которым снаряд пробил недостаточно прочную горизонтальную броню и рванул в погребах. Уже потом толщина палубного бронирования вырастет до шести и даже восьми дюймов… На «Гангутах» над главным поясом палубная броня изначально составляла восемь дюймов, к оконечностям снижаясь до полутора.

И никаких трехдюймовых противоминных пушек. Противоминный калибр составляли двенадцать пятидюймовых пушек, сгруппированных в шесть универсальных двухорудийных башен, угол возвышения которых вполне достаточен для того, чтобы вести огонь по аэропланам и дирижаблям. А если учесть, что длина ствола этого орудия составляет шестьдесят калибров, то эта батарея будет вполне серьезным аргументом и в сороковых годах двадцатого века. Имелись бы соответствующие системы центральной наводки на морские и воздушные цели.