Татьяна Андрианова - Город под охраной дракона. Том 1

– Любезный, если вам ваши доспехи столь досаждали, то надо было просто послушаться умных людей и не надевать их вовсе. – Всхлипнула Лисса. – И Линк был бы жив… А теперь как вы свой схрон разыщите? По обглоданным косточкам нашего друга?

Воцарилась гнетущая тишина. На сникшего, как воздушный шар без теплого воздуха, рыцаря уставились дружно, осуждающе. Даже тигры, и те излучали укор всем своим видом. Рыцарский конь дрожал от негодования, а ослик оруженосца протяжно заревел то ли от холода то ли из солидарности.

– Он пал, как герой, выручая друга из беды. О его подвиге будут петь все барды графства. – Торжественно возвестил сэр рыцарь, но тут же испортил свой монолог, смачно чихнув.

– Ага. На всю страну у вашего сэрства денег не хватит. – Пробурчал Кехт, вручая начавшему синеть третьему сыну графа Норыльского утраченный в процессе вытягивания сапог.

Обладатель второго кожаного изделия, Еринэль не стал утруждать себя лишними движениями и попросту метнул сапог в его хозяина, промахнулся, скривил губы с досады.

«Эх, и этот мало тренируется, – прокомментировал неудачу эльфа Кумивар. – Такие воины, как вы, только позорят клан. Неудивительно, что его изгнали, а тебя даже знать не хотят».

«Еще одно слово, я тебя сама знать не захочу, – вызверилась я, припоминая, что в клане неожиданно обретенного родственника мою скромную персону не просто не хотели знать, а предлагали убить. – Ишь моду взял критиковать меня по всякому поводу и без. Как помочь, так черта с два дождешься! А у Еринэля вообще неудобное положение было. Из такого не каждый и такой бросок сделать исхитриться…»

«Защищай его, защищай» – ничуть не смутился клинок. – А если бы это было в бою, и враг стоял бы как раз на месте сэра Толеснала? Что тогда? Стал вопить: „Подождите, любезный, пока встану поудобнее и перекину?“».

«Это всего лишь сапог, а не метательный нож, – вступился за моего недавно обретенного брата Джастудай. – Таким оружием врага не сразишь».

«Неправда, – не сдавал позиций Кумивар, ярый поклонник принципа „умри, но врагу не сдавайся“. – Видел я как-то одного воина, так он тряпкой с врагами лихо управлялся…»

Как ни странно, я тоже видела подобное, но это был какой-то фильм про восточные единоборства, и тряпкой против противников орудовал, кажется, Джеки Чан. Вряд ли Кумивар мог смотреть эту картину. Его же выковали в параллельном мире. «Может, он просто мои мысли читает и выдает за увиденное?» – преисполнилась подозрений я.

«На самом деле я тоже видел этого мастера, – рассеял мои сомнения Джастудай. – Он бы великий воин и говорил, что в умелых руках все что угодно может стать оружием, даже простая тряпка».

Хм. Умельцы у них тут, как я посмотрю, везде, куда ни плюнь.

Из всех, угодивших в снежный плен сугробов, повезло лишь тиграм. Они оказались на редкость приспособлены к местным погодным условиям: и шерсть у них настолько густая, что ветром просто так не продует, и лапы широкие, как снегоступы – если и проваливаются в снег, то неглубоко. Поэтому Тиграш без труда смог подойти ближе и вытянуть свою застрявшую в очередной раз хозяйку из сугроба за шкирку, вызвав в остальных приступ зависти. Конечно, им-то придется самим тащиться по пояс в снегу до возвышения, на котором стояло бывшее убежище. Меня же хоть и волоком, но транспортировали до места, даже поставили на ноги и оббили хвостом снег. Вот это я понимаю забота. Тигр Еринэля оценил спасательные работы своего собрата по достоинству, ловко выцепил моего свежеиспеченного родственничка за воротник и втащил следом на руины. Отряхивать снег с эльфа тигр не стал. Правильно, а то еще избалуется.

Остальные же члены нашей экспедиции не имели нашего с Еринэлем тигриного преимущества, поэтому, к собственной досаде, вынуждены были пробираться по сугробам, рассчитывая исключительно на свои силы. И один только сэр Толеснал, удачно пристроивший фамильные реликвии, не замечая ничего вокруг, радостно отплясывал себе по снежному покрову, являя окружающим чудеса борьбы с земным тяготением. То ли отсутствие тяжелого вооружения так повлияло на рыцаря, то ли третий сын графа Норыльского оказался прекрасным примером безграничных возможностей человеческого организма в состоянии эмоционального подъема, но мужчина, выводя ногами головокружительные кренделя, доскакал до зябко жмущихся друг к другу ослика и коня, запечатлел на недоуменных мордах животных по смачному поцелую и замер, внезапно обнаружив, что практически не одет, если не считать рваных носков, бос, стоит на самом краю камня, и шаг вправо, шаг влево, и он погрузится в сугроб по пояс, нежно прижимая к себе один сапог. Второй валялся где-то в снегу, куда его запустила рука Еринэля.