Виктор Зайцев: Повелитель стали

Выспался хорошо и проснулся утром в прекрасном настроении. Всё, что было накануне, смазалось в памяти. Зайдя в туалет, попытался умыться и почистить зубы. Вода из крана не потекла. Машинально двигая ручку крана туда-сюда, он только тогда вспомнил всё происшедшее вчера. Предчувствуя неприятность, Белов вышел в сени и отпер наружную дверь во двор. Вот тут наступил шок, и всё хорошее настроение улетучилось в доли секунды. Возле двери, буквально в трёх метрах, сидел медведь и рвал какую-то тряпку. На звук открываемой двери зверь обернулся и бросился к человеку. Тот еле успел захлопнуть дверь перед носом медведя и накинуть запор. Доски двери выдержали удар лапами, но мужчина уже запрыгнул в дом, заперся и быстро одевшись, схватил карабин.

Проверив наличие патронов, Белов вышел в сени и прикинул – как стрелять? Сразу через дверь было спокойнее, жаль стало доски двери, всё-таки пятидесятка. Открывать дверь одной рукой и стрелять другой было неудобно и как-то боязно. Ждать, пока медведь сломает дверь, не хотелось. После недолгих колебаний он полез на чердак. Там, через щель под самой стрехой, разглядел медведя, ломавшего дверь в сени. Стрелять было невозможно, и он кинул в зверя несколько обломков кирпича, в изобилии валявшихся возле печной трубы на чердаке. Медведь отвлёкся от двери, обнюхивая обломки кирпича, отошёл от дома и стал великолепной мишенью. Белов аккуратно прицелился в голову, свистнул, а когда зверь поглядел в его сторону, потянул спусковой крючок, метясь в район глазницы. Выстрел прозвучал необычно глухо, не как в тире или на стрельбище. Медведя отбросило от дома, и в предсмертной судороге заскребли его лапы. Стрелок подождал, добивать было не надо.

Не торопясь, Белов через слуховое окно (почему, кстати, слуховое?) вылез на крышу, недавно перекрытую профильным железом, и огляделся. Со вчерашнего дня ничего не изменилось, но после стрельбы настроение значительно улучшилось, появился оптимизм и понимание того, что попал сюда он надолго и всерьёз, а версия о сумасшествии проваливается, и то, плюс. Вокруг дома на все четыре стороны зеленела тайга, частью смешанная, в основном хвойная. Вдали виднелись поросшие лесом холмы. Прикинув направление, Белов определил: вот это Липовая гора, там Пашкино поле, а на этой горе стояла телевышка. В том направлении должна быть Кама, до неё не более двадцати километров по прямой. Да, это раньше можно было по шоссе доехать до Камы за двадцать минут на такси, а сейчас да по тайге, это минимум день пути. Если Кама там вообще есть и это не другая реальность.

Такие размышления пробудили жажду деятельности. Он спустился в дом, переоделся в самую грязную и старую одежду, наточил оселком пару ножей и вышел во двор. Карабин, естественно, был с собой. Большим специалистом по снятию шкур Белов не был, но свежевать забитого кабанчика или подстреленного зайца приходилось. Не особо жалея шкуру, мужчина освежевал медведя, это оказался не медведь, а росомаха. Что обнаружилось только при виде хвоста убитого зверя. Видимо, у страха глаза велики, и росомаха со вздыбленной шерстью показалась медведем. Впрочем, росомаху тоже едят, это не лисица. Срезав около тридцати килограммов вырезки, Белов разрубил её на крупные куски и поставил на плиту в четырёх кастрюлях вариться, на всех четырёх конфорках. Благо газа было достаточно, и два запасных больших баллона стояли в сенях. На будущее надо пользоваться камином или печкой, прикинул удачливый охотник.

Оставшееся мясо он решил закоптить и порубил на небольшие куски, входящие в коптильню, которая всегда была в чулане, сколько он бывал у Лёшки. Со шкурой возиться было некогда, да Белов и не умел выделывать шкуры, поэтому закопал ее недалеко от дома. После этого, найдя в доме пару алюминиевых фляг с водой, умылся, переоделся в чистое и сел доедать вчерашние котлеты. День-два можно побездельничать, потом придётся всерьёз вживаться в роль Робинзона. А эти пару дней не надо далеко отходить от дома, чем чёрт не шутит, вдруг? После завтрака установил коптильню и начал коптить росомашье мясо. Не жалея наколотых дров, он сжигал их в коптильне, но с десяток охапок занёс прямо в дом, на всякий случай. Также в сени и в дом Белов перенёс всё, что нашёл возле дома полезного: бензопилу, плотницкий инструмент, даже перекатил самодельную наковальню, устроенную на еловой колоде. Неудобно было только с мотоциклом, но его и мотоблок он закатил под крыльцо и забил двери туда гвоздями. Одновременно собрал все железяки, обрывки провода и другую мелочь, в изобилии валявшуюся у дома. Попутно проверил слив из туалета и кухни, который сохранился вместе со вкопанным баком из алюминия и был вполне работоспособен. Однако смывать в этот слив было нечем – водопровод, естественно, отсутствовал. Надо делать водопровод, искать воду поблизости. В том, что вода будет обязательно, Белов не сомневался, если это Прикамье, то родники должны быть через каждые двести метров.