Леонид Волчек - Эльф

Байрон без излишней суеты пристроился к нашей процессии, и вот уже всей ватагой мы завернули за дом. Я, зная, куда идти, направился по тропинке в нужную сторону в глубь леса и через пару десятков метров остановился около одной из сосен. Малявка с Байроном уселись под деревом, задрав головы вверх. Вверху, среди ветвей, была кромешная темнота.

– Слушайте, – прошептал я.

– Кого? – одновременно и тоже шёпотом спросили дети.

– Лес, – ответил я.

Тишина в лесу никогда не бывает абсолютной, но в этот момент она была именно такой. Казалось, что даже Байрон с Малявкой затаили дыхание, ощущая значимость момента. Вдруг, в темноте ветвей над нами раздался шорох. Через несколько секунд он повторился. И снова. Это уже походило на чью-то неторопливую возню. Я включил фонарик, направляя яркий луч в сторону доносившихся шорохов. Вверху, на толстой сосновой ветке, сидели два совёнка. Ещё в пуху. Этакие обаятельные уродцы. Они смотрели на нас, крутили головами и хлопали большими глазами.

– Вот кто вас разбудил. Совята.

– А почему они плакали? – спросил Женька.

– Они не плакали, – я давно знал про совиное семейство, живущее по соседству, но не рассказывал про него детям, чтобы они не беспокоили птиц почём зря, – это они петь учились.

– А где их родители? – по интонации, с какой Арся задал вопрос, я понял, что сейчас последует просьба об «усыновлении» птенцов.

– Ищут им еду. Возможно, что кто-то из них уже поймал мышь и сидит сейчас неподалёку, наблюдая за нами, – я дал сыновьям достаточно информации, чтобы пресечь их просьбы о приеме совят в нашу семью.

Дети тут же, словно совята, завертели головами, надеясь увидеть взрослых сов, но эту ночную птицу и днём-то не всегда заметишь, а ночью увидеть их – пустая трата времени. Я пробежал фонариком по веткам вокруг нас в надежде, что луч света отразится в глазах взрослой совы. Но нет, родителей рядом не было.

– Ну что, удовлетворили своё любопытство?

– Ага, – хором откликнулись мальчишки.

– Домой? – предложил я.

– Байрон, пошли. Пошли, Малявка, – скомандовал своим любимцам Женька, после чего наша ватага отправилась в обратный путь.

Байрон, прежде чем уйти, бухнул вверх для проформы, как бы предупреждая совят, чтобы те не вздумали забираться на его территорию. Совята оставили Байрона без ответа.

В доме я уложил детей в постели. Уже приоткрыл дверь, чтобы выйти, но тут в темноте послышался Арсин голос:

– Па, а что было в сказке дальше?

– О-хо-хо-х, – вздохнул я и повернулся к детям. Они, подобно совятам, довольные зашуршали одеялами, устраиваясь так, чтобы удобней было меня слушать…

– Знаешь, Кезон, а это неплохая идея, – сенатор Гай Децим задумчиво катал между ладонями пустой серебряный кубок. Вино ему понравилось. Видимо, прижимистый Кезон откупорил ради такого случая бочонок с лучшим вином: – А теперь, будь добр, обо всём подробнее.

– Ты, сенатор, даже не сомневайся, так как идея действительно великолепна. Она принесёт большую прибыль и мне, и тебе, – Кезон ждал, когда Гай Децим поставит кубок на стол, чтобы подать знак слуге. Слуга, стоявший в сторонке и без того был готов по любому сигналу наполнить сосуд гостя вином: – Все хозяева гладиаторских школ уже знают о том, что в гладиаторских боях в честь победы Цезаря будут участвовать только пленные солдаты. Многие из ланист даже не станут подавать списки бойцов, чтобы Сенат мог выбрать лучших и оплатить их. Нам необходимо распустить слушок, что одновременно с играми в Риме, пройдут бои ещё в нескольких провинциях. Под эти мнимые бои я скуплю у других ланист гладиаторов по достаточно низкой цене. Твоя задача состоит в том, чтобы убедить Сенат купить гладиаторов для предстоящих игр у меня. Цена на этих бойцов будет, как ты знаешь, примерно вдвое больше, чем та, за которую я их приобрету. Прибыль я предлагаю поделить пополам.

– Осталось придумать, куда деть пленных варваров, предназначенных для игр гладиаторов, – Гай Децим наконец-то поставил кубок на маленький столик, стоявший рядом с креслом, на котором он сидел, и дважды легонько стукнул по нему ногтем. Слуга мгновенно подскочил к столику и налил вина. Гай Децим с удовольствием сделал большой глоток и прикрыл глаза. Вино было в меру горячим и содержало идеальный баланс добавленных специй.

Не поднимая опущенных век, сенатор продолжил: