Сергей Савелов - Шанс. Выполнение замысла. Сергей Савелов. Книга 3

– Я не боюсь, разберемся, – улыбаюсь, – Сергей, – представляюсь пацану и протягиваю руку.

«Один потенциальный союзник у меня, похоже, есть!» Идем уже рядом.

– Надо бы отойти от окон, чтобы не видно нас было, – предупреждаю Витька.

Компания стояла недалеко от моего подъезда. Лом выделялся среди всех ребят ростом, импортной одеждой, длинными патлами и единственный из всех зло смотрел на меня. Все направились куда-то вглубь квартала в сторону спортивных площадок. На полянке, образованной кустами и тыльной стороной хоккейных трибун остановились. Против меня вышел патлатый, и демонстративно разминая кисти начал оскорблять меня или заводить себя:

– Ну, колхозник, готовься. Сейчас я тебя пиз…ить буду!

– Начинай, чего разговаривать? – улыбаюсь. – Видимо, когда бог мозги раздавал ты за языком или ростом в очереди стоял, – подначиваю соперника.

В группе его дружков хохотнули. Длинный заревел, его лицо некрасиво скривилось, и он подскочил ко мне. Попытался ударить ногой снизу и тут же рукой, сделав шаг вперед. Я успел отскочить и удар ногой не получился, лишь коснулся бедра, а рукой он уже не достал. Увидев рядом его ступню, пяткой с силой ударил по подъему и снова отскочил. Он заорал от боли и присел, схватившись за ногу.

«Возможно перелом!» – мелькнула мысль. Косточки там слабые. Не останавливаясь, основанием ладони бью (толкаю) в лоб удобно присевшего противника. Добивать его не хочу – тот и так выведен из строя надолго. От толчка парень опрокидывается на спину, не выпуская ногу и матерится, проклиная меня и угрожая.

– Выздоровеешь, приезжай в наш колхоз, потренируйся. У нас любой салабон таких как ты пачками валит, – сообщаю противнику с насмешкой. – Конфликт исчерпан? – обращаюсь к остальным.

Ребята молчат и переглядываются. Видимо лидеров, кроме поверженного не осталось, а тот, возмущенно с земли начинает упрекать друзей в предательстве за то, что они не хотят вступиться за него и отомстить чужаку.

– Будь мужиком, – упрекаю длинного. – Раз сам не смог, то нечего других подставлять. Я ведь и покалечить могу, – предупреждаю всех. – Надеюсь, в милицию жаловаться не будешь? – интересуюсь.

В ответ лишь слышу, как меня посылают на …

– Я ведь тебя предупреждал – следи за базаром! За свои слова ответить можешь, – заявляю решительно и делаю шаг вперед.

Длинный, увидев мое движение сжался, ожидая удара.

– Не надо! – слышу вскрик девчонки за спиной.

Гляжу на зажавшегося парня и замечаю страх в его глазах. Поворачиваюсь к остальным.

– Я ни с кем не собирался ссориться. Выполню свои дела и вскоре уеду, – сообщаю. – «Давайте жить дружно!» – предлагаю словами кота Леопольда и улыбаюсь. – Пока! – прощаюсь и направляюсь домой.

Дома подвергаюсь придирчивому осмотру и допросу. Как могу, успокаиваю переживающую родственницу.

Григорий Васильевич был выбит из привычной колеи сообщением этого никому не известного подростка. Сначала он испытал сильное недоверие к написанному, вплоть до желания разорвать бумажки и забыть все, как злую и глупую шутку, потом понял, что забыть уже не сможет. Работая, читая документы, встречаясь и разговаривая с людьми, друзьями и коллегами, старый коммунист непроизвольно пытался оценить человека с учетом прочитанного о будущем. Неоднократно доставал листочки и перечитывал, пытаясь найти скрытый смысл и понять, о чем Соловьев не сообщил или исказил.

Оценив и посмотрев на все вокруг с другой точки зрения и другими глазами, он пришел к выводу, что многое в записках подростка является правдой. Жуткой, нежеланной, неприятной, но правдой. Все-таки находясь на высоком посту Первый секретарь Обкома не понаслышке знал о ситуации в экономике страны. Сам порой ругал неповоротливость, нерешительность и негибкость советской бюрократии. Знал, что почти невозможно протолкнуть передовую, революционную нужную народу и стране идею или довести ее до промышленного производства.

Григорий Васильевич сам столкнулся с труднопреодолимыми проблемами, когда захотел, наконец, избавить Ленинград от периодических наводнений и построить комплекс защитных сооружений.

Только у него в Ленинграде созданы и успешно действуют НПО (научно-производственные объединения) для того, чтобы научные достижения были приближены к производству. До этого ученые существовали сами по себе. Чего-то изобретали, испытывали, получали премии и звания, а пользы для народного хозяйства не было, а производственники не использовали достижения современной советской науки. Зато с созданием НПО промышленность Ленинграда получила значительный толчок, но и этого казалось уже мало. Необходимо больше интегрировать науку в производство. Ленинградские предприятия уже во многих областях конкурируют с промышленными гигантами и производствами развитых западных стран, а ведь еще недавно казалось, что их уже не догнать. Разве можно было достичь этого без социалистической организации труда? Этот бы опыт распространить на всю территорию СССР!