Алекс Нагорный - Двуглавый Орден Империи Росс. Магия изначальная

– Аннушка, а он побрить меня сможет? – я знаю ответ, просто не знаю, как попросить.

– А чё ж не сможет, сможет, коли прикажите, – повернулась к двери, и уже оттуда: – щас пришлю.

Дверь за горничной закрылась, и мы снова остались вдвоем.

– Лер, ты носки мои не видела? – спрашиваю, потому что сам не нашел, а без носок непривычно.

– Я их постирала, на батарее сохнут, – говорит Лерка каким-то отстранённым голосом.

Я как дурак бросаюсь к окну. Ну, ни фига себе! Носки мне постирала! У окна я останавливаюсь. Как водой холодной облили. Какая батарея?! Ну, я идиот!!! Поворачиваюсь к Лерке, в глазах вопрос: «Что это было?»

– Ты чё, Сань, ваще с катушек слетел? – непонятный наезд. – Я, блин, за носками твоими следить должна?! Где снимал, там и ищи! – и, отворачиваясь, бурчит: – Охренел! Вот судьба братца подкинула.

Весь оплеваный иду в свою комнату, искать носки. Добросовестно облазив всю комнату, прихожу к выводу, что носков у меня больше нет. Пока нет. Я ж сейчас на рынок пойду, там и куплю. Но это если они там продаются, вдруг их ещё не изобрели.

Открывается дверь, входят обе девушки и мужик лет сорока, не сказать, чтоб высокий, пониже меня будет. Ну, так во мне 182 сантиметра роста. Александэр Константинович! Нет здесь сантиметров. Два аршина и ещё вершков сколько-то. Блин!

Одет мужик в черные штаны, аккуратно заправленные в начищенные сапоги. Рубаха на выпуск и жилетка. Фуражку с головы он сразу снимает. Кстати, у самого мужика шикарная борода, простая, но ухоженная.

– Доброва здоровьичка! – говорит он и снова по очереди почтительно, но без подобострастия кланяется сначала мне потом Лерке.

– Куды поставить? – это Глаша Терентию.

– Куда прикажете, Ваша милость? – это Терентий мне.

– Сашенька, ты же в своей комнате бриться будешь? – это Лерка мне.

– Да у меня там бардак, – смущенно бормочу я.

– Анютка, прибери, – это Терентий Аннушке.

– Глаша, пойдём, – это Аннушка Глаше.

– Братец в дальней комнате расположился, – Лерка всем.

Горничные несут в мою комнату деревянную бадейку с водой, глиняную мисочку и ещё что-то некрупное, из-за размеров не разобрать.

– Глафира! – кричит Терентий вслед девушкам. – Воду подогрей.

Блин, а как она её подогреет? Смотрю на Лерку. Похоже этот вопрос одного меня только и заботит. Не успел я, как следует удивиться, а Глаша с Аннушкой уже вернулись.

– Подогрела? – вопрошает Терентий.

– Как велели, Терентий Акимыч, – обе девушки делают книксен и удаляются.

– Пойдемте, Ваша милость, – я поднимаюсь и иду в свою комнату, Терентий сразу же за мной.

Открываю дверь и удивляюсь: в комнате всё прибрано, кровать застелена, а бритвенные принадлежности расставлены на столике у трюмо. Правда, самой бритвы нет, наверное, она у Терентия.

– Извольте, барин, – Терентий придвигает мне стул. Я сажусь.

Бритва и в самом деле оказалась у Терентия, как и помазок, и полотенце, и ещё широкий кожаный ремень. Бритва, представляла собой стальную пластину шириной в два пальца и длинной сантиметров двадцать пять, и помещалась в чехле из толстой кожи. «Жилет, лучше для мужчины нет!» Похоже, пятилезвейные станки здесь не популярны.

Терентий взбил пену в глиняной мисочке, покрыл ею мои щеки и подбородок, несколько раз ширкнул бритвой по ремню и начал. Я счел за благо не докучать ему вопросами, да и вообще шевелиться поменьше. Опасная бритва – это вам не шутки.

Процесс прошел довольно гладко, и на удивление быстро. Похоже, опыт у мужика огромный. Так он, наверное, и не первый год здесь постояльцев бреет. Что странно вода, которой Терентий смывал пену, действительно была тёплой.

– А как же Глафира воду смогла подогреть? – не удержался я от вопроса.

– Так она, Ваша милость, ворожить обучена. Но токма по хозяйству, – сказал Терентий, вытирая бритву о полотенце и убирая её в чехол. – За то её хозяин и держит.

И тут мне в голову совершенно без стука пришла одна важная мысль.

– Терентий Акимыч, эта услуга, должно быть, не входит в стоимость аренды комнат? – предположил я.

– Мудрёно как-то Вы, барин, сейчас завернули, – почесал затылок Терентий. И добавил: – Вы, Ваша милость, шибко не утруждайтесь с отечеством-то меня величать. Терентий, али просто Акимыч, коли желаете, а с отечеством – это лишнее. Мы – люди простые, нам не положено.

– Акимыч, сколько денег тебе за труды? – спросил я, полагая, что обращение просто по отчеству будет уместнее.

– Скажите тоже, барин! Сколько денег?! – воскликнул Терентий. – Да и полушки-то много, не то что целой деньги! Разве что от щедрот полуполушку дадите, то-то и ладно будет. А деньга – это куды стока! Развежь я парихмакер какой?!