Александр Кириллов - Будем жить по-новому! Освободитель. Книга 3

Зайдя вместе адъютантом в зал, я четко представился и замер по стойке «смирно».

– Проходите, товарищ Кольцов, не смущайтесь. Мне бы хотелось бы услышать ваше мнение о предстоящей битве.

– Товарищ Сталин, в марте этого года я докладывал товарищам Жукову, Василевскому и Рокоссовскому о том, что ГКО, Генштаб, штабы и командующие фронтов разработаете и, главное, сумете воплотить в жизнь стратегический план нашей победы. Курская битва начнется рано утром 5 июля, а Рокоссовский с Ватутиным уже проведут предусмотренную планом артиллерийско-авиационную контрподготовку именно в ночь на 5 июля по изготовившимся к атаке частям вермахта, что хорошо дезорганизует наступающие порядки немцев.

– Вы что, товарищи, решили провести артподготовку именно ночью 5-го июля?

"Да, товарищ Сталин, есть такая задумка", – ответил Рокоссовский и вместе с Ватутиным разом посмотрели на меня.

– Действуйте, товарищи, все свободны!

Сталин остался в зале с Жуковым, Василевским и Берией.

«Поразительно, товарищ Сталин, мы не знаем, а он знает, что задумали Рокоссовский и Ватутин, это непонятно, а все непонятное является опасным. Такое предвидение просто феноменально», – задумчиво проговорил Берия.

«Товарищ Берия, этот парень воюет достаточно грамотно и удачно, создал очень неплохое боевое подразделение, уже принесшее много пользы. К тому же, он никогда не выпячивает свое предвидение, всегда ссылается на то, что все операции будут разработаны именно нами: ГКО, Генштабом и органами управления фронтов. Хотя не скрою, он также привлекался в качестве консультанта и источника развединформации к прогнозированию ситуации на Курском направлении. Его привлечение обусловлено тем, что его прогнозы сбылись и в Московской, и в Сталинградской операциях. Насколько я знаю, он окончил с отличием Академию Генштаба в прошлом году. И еще, но это мое личное наблюдение. У меня сложилось мнение, когда мы встречались с ним в марте, что я общаюсь не с 30-летним офицером, а со своим ровесником. Учитывая все это, товарищ Сталин, считаю, что он на своем месте, вот и пусть воюет дальше», – взял слово Жуков.

Весной перед германским командованием также встала задача выработать дальнейшую стратегию ведения войны и конкретный план военных действий на лето 1943 года. Среди генералитета вермахта не было единства мнений, возникли серьёзные разногласия, с февраля по июнь шла разработка и оперативные переработки плана кампании.

«Мой фюрер, я ожидаю удара РККА в направлении Днепра с целью отсечения и уничтожения всей группы армий «Юг», поэтому считаю необходимым переход нашей армии к стратегической обороне с нанесением серий фланговых контрударов!» – докладывал на заседании Генштаба Манштейн.

«Нет, и еще раз нет! Это приведет к сдаче Донбасса с его углем, и осложнит политическую обстановку с союзниками. Эти предатели итак ждут случая отколоться», – возражал Гитлер.

– Тогда, мой фюрер, предлагаю «срезать» Курский выступ быстрым наступлением сразу после окончания весенней распутицы! Обязательным условием успешности операции, считаю, что её начало должно быть до того, как РККА сможет подготовить эшелонированные оборонительные позиции или начать собственное наступление, то есть в апреле или самом начале мая.

– Хорошо, Манштейн, это уже лучшее предложение. Поручаю Генштабу разработать операцию под кодовым названием «Цитадель»!

Согласно плану операции, Группа армий «Центр» должна была нанести удар с севера силами 9-й армии под командованием Моделя, а группа армий «Юг» силами 4-й танковой армии под командованием Г. Гота и армейской группой под командованием В. Кемпфа с юга. Кольцо окружения планировалось сомкнуть на возвышенностях восточнее Курска. Части РККА, занимавшие фронт в западной части выступа, должна была сдерживать 2-я армия под командованием Вайса.

На встрече с Гитлером 27 апреля Модель выразил обеспокоенность: «Мой фюрер, по донесениям разведки русские сооружают очень сильные оборонительные позиции на северном и южном фасах Курского выступа, поэтому дальнейшее затягивание подготовки может лишить наступление всякого смысла! Рекомендую, либо коренным образом пересмотреть план операции, либо вообще отменить её и постараться нанести поражение РККА в ходе её ожидаемого наступления!»

10 мая на совещании в Берлине к мнению Моделя присоединился и Манштейн, снова предлагая перейти к стратегической обороне: «Мой фюрер, атака русских в нынешнем положении грозит нам поражением. В связи с этим, предлагаю поэтапное отступление к Днепру с последующим ударом левого крыла во фланг наступающему противнику и выходом к Азовскому морю, что позволит окружить наступающие части Советов!»