Катерина Шморгун - Синдром Гаргульи. Мастер-наставница

Ей было невыносимо скучно последние пару лет.

– Я не жила в средневековье и не уверена, что до конца понимаю роль женщины в вашем обществе.

– О! Мне понятны ваши опасения. Вы будете под моим покровительством и, пока я жив, никто без вашего согласия не посмеет вас побеспокоить. Даже я!

Онли бизнес! Правда, Дашенька? Ведь так у вас говорят?

– Это хорошее уточнение, «пока я жив», – произнесла Даша и кивнула своим мыслям.

– Ничто не вечно под луной, – Дамир развел руками, – но у меня планы минимум на тысячу лет вперед.

– В целом я согласна, – сказала Дарья, – о нюансах договоримся позже.

Но будут ещё два условия.

– Какие? – насторожился Дамир.

– Вы прекратите называть меня Дашенькой и впредь не позволите себе подобной фамильярности.

– Конечно, дорогая. Имя вообще поменяем. Новый мир, новая жизнь! А второе?

– Моя кошка Квинта отправится со мной.

– Бессс проблем, Дарья, бессс проблем.

– А Вы точно некромант, а не бес? Проблем?

– Одно другому не мешает. – рассмеялся Дамир. – Вообще, это очень точный каламбур. Потому что именно этим я большую часть жизни и занимаюсь: одним организую проблемы, а для других решаю. Вам не кажется, что наши профессии в целом очень схожи?

– Н-да, только я сосредоточена в основном на их решении.

– Какие ваши годы, Даша, какие ваши годы, – маг задумчиво побарабанил пальцами по столу, сделал глоток кофе, удовлетворенно кивнул своим мыслям и заметно расслабился после согласия девушки на перенос.

А Дарья подумала в этот момент, что Дамиру вовсе не сорок пять, а гораздо больше.

За несколько дней до описываемых событий

Ирэна стояла и смотрела на темную осеннюю воду. Нет, у неё не было желания покончить жизнь самоубийством, как в бульварных романах. Скорее меланхолия и пустота овладели ею. Она спокойно перебирала в уме свою жизнь от рождения до настоящего момента. Девушке помнилось яркое, наполненное солнцем и материнской лаской детство, беготня с ребятами в казаки-разбойники.

Черепаха Маттис и рыжий хомяк Армагеддон. Они с папой так прозвали его за попытки встревать в неприятности непреодолимой для любого другого хомяка силы. За свою недолгую жизнь он тонул в стеклянной банке, многократно падал с высоты, близко познакомился с собакой соседа, а ветеринара посещал чаще, чем хомячиху Нинки – увлеченной хомяками подруги Ирэны.

И то ли наполненная стрессами жизнь Армагеддона не способствовала размножению, то ли просто не судьба, но он так и ушел из жизни девочки, драматично простыв напоследок и не оставил потомства. Он был похоронен во дворе старой кирпичной пятиэтажки, где Ирэна провела детство. Под вишней.

Прочитанные запоем книги под одеялом, непременно с фонариком, скаутский лагерь и первая любовь. Поступление в театральный, первая роль, кино, чтение стихов и отчетные спектакли, влюбленность и отношения с Павлом.

Паша был известным фигуристом. Чемпион мира в парном катании, настойчивый и страстный любимец женщин. Их роман закрутился бешеным тройным акселем на проекте «Актёры на льду». И драматично оборвался лопнувшей струной как раз пару месяцев назад.

После расставания с Павлом у Ирэны впервые в жизни приключилась депрессия. Но ничего катастрофического не происходило. Жизнь продолжалась, папа обещал ей роль второго плана, она готовилась играть и читала материал.

Тогда-то в её жизни и появился Дамир. Он подошел к ней почти в тот же день, когда она рассталась с молодым человеком. Здесь же на Патриаршем мосту с видом на громаду Петра. Приятный мужской голос, теплый и обволакивающий, вмиг достал её из невеселых мыслей:

– Ирэна Евгеньевна? Сумарокова? Какая потрясающая встреча, а я ваш поклонник. Позвольте представиться – Дамир Трезорро граф Имертинский.

– Может, вы ещё и эльф? Восьмидесятого уровня? – улыбнулась Ирэна, отмечая общую привлекательность и запоминающуюся внешность нового знакомого.

На улице моросило, а он словно вышел из воздуха. Был сухим, вальяжным и выглядел несколько нездешним, что ли. Всем своим видом, осанкой и даже линией скул диссонируя с окружающим их городом.

– Нет, вовсе не эльф. Просто граф, – улыбнулся мужчина. – У меня немного другой профиль. Его можно охарактеризовать как политическое взаимодействие с различными слоями общества, плюс прикладная наука. Я скорее политик и ученый. Но ничто гуманитарное мне не чуждо.