Александра Волк - Своенравная рабыня

– Эля! – донеслось как-то уж слишком близко, или послышалось. – Не остановишься, я тебя лично прибью!

«Ага! Так я и послушалась. Была бы ты такой послушной. А то, как скакать меж двух миров, нервировать родителей и мужа, так она впереди всех, а чуть кто другой – так сразу мамашку из себя изображает», – мысленно ехидничала я.

Но всё ехидство испарилось, как утренний туман, стоило выбраться на открытую площадку и услышать шум волн, бьющихся об острые скалы. Я крепко сжала лямки рюкзака и зашага вперед, к неимоверно страшному обрыву, от которого днем захватывает дух, а ночью, даже если не видеть того, что находится внизу, чувствуешь себя не менее стрёмно.

Темное небо над головой. Темнеющая водная бездна, простирающаяся до самого горизонта, куда может достать взгляд. Ветер, бьющий в лицо. Гул в ушах. Сердце колотится так быстро, что с трудом вериться, как это оно еще не взорвалось в груди.

– Ну же, – прошептала я. – Я не опоздала, я вовремя, – мне было тревожно.

– Эля! – снова раздался крик Карины.

И тут воздух замерцал фиолетовыми брызгами, а в нескольких метрах от меня, над самой бездной, открылся канкхар – темная дымчатая субстанция возникла из ниоткуда. Я замерла, любуясь и переживая самые яркие чувства в своей жизни, просто шквал эмоций: от страха и волнения, до наиярчайшего предвкушения.

– Эля, прошу.

Я вздрогнула, но не обернулась. Нельзя. Увижу ее и не решусь на последний шаг – шаг в бездну. И прыгнула вперед, молясь, чтобы там меня ждало мягкое приземление, а не острые скалы, ледяная вода и глубина.

_________________________

Бэрхэс – имя бога с Элькады; «Бэрхэс тебя забери!» – ругательное выражение – отсылка ко второй книге цикла, «Мой бойфренд из другого мира».

Канкхар – проход между мирами – отсылка ко второй книге цикла, «Мой бойфренд из другого мира».

Криналид – светящийся кристалл – отсылка к первой книге цикла, «Мой мужчина из другого мира».

– Ах ты ж ублюдок!

Всё, что я могла, это бестолково дергаться в руках двух кретинов. Мои угрозы – лишь выход эмоциям. Беспомощность – вот, что злило сильнее. Даже сильнее, чем факт моего неприглядного будущего. Да, Кари, ты была права. Мой мир не стоит того, чтобы удовлетворять свое любопытство – свое бабское глупое любопытство. Сидела бы себе дома, жила припеваючи, невзгод не знала. Нет! Надо ж было припереться сюда. Да чтоб весь этот мир высох от нехватки воды! Ненавижу! И мужиков ваших ненавижу! Моральные уроды! Садисты!

– Эля, прошу…

Едва различимый шёпот донесся до меня, словно тихое эхо. Я вздрогнула. Мне стало еще больнее. За что нам, слабым женщинам, такое испытание?

Всё что я смогла – это вывернуть в бок голову и посмотреть на Миори. Подруга по несчастью жалась к грязному камню, вокруг нее стояли, едва держась на ногах, изможденные трудным переходом, такие же как она и я, пленницы. Мы товар – товар для мужчин этого уродливого мира. Рабыни. Не важно, в какой семье каждая из нас родилась, не важно, к какому народу принадлежим – мы молоды, без увечий и за нас хорошо заплатят.

Но он! Я снова смотрела на скрытое чёрной тряпкой лицо того, кого ненавидела лютой ненавистью, даже сильнее любого из тех, кто нас похитил и сопровождал. Нет, его интерес не в деньгах. Это я поняла вчера. Унижать, втаптывать в грязь, запугивать – вот зачем он пришел.

Скрываешь лицо? Я даже не сдержалась и ухмыльнулась. Тебе это не поможет. Я видела его и узнаю из тысячи подобных. Что, сукин ты сын, растерян? Не знаешь, как на меня реагировать? Ломаешь голову, что со мной сделать? Лучше убей – лучше для тебя!

– Дага-а-а-а-лы! – пронеслось эхом над ущельем, я вздрогнула от неожиданного вопля одного из наших похитителей.

В последний раз мы пересеклись с НИМ взглядом, и через мгновение он уже сидел на своем слоне, или что там вообще за зверь под его ублюдским задом, а еще через мгновение испарился в воздухе, будто по мановению волшебной палочки. А вокруг меня взорвался шум: женский испуганный крик, злобное мужское рычание, слова терялись в какофонии звуков. Меня бросили на землю, едва не наступили на ладонь. Отовсюду летели камни, обсыпающиеся с высоких каменистых стен ущелья. Скрежет металла, кровь, непонятные возгласы.

Затем кто-то прижался ко мне, дрожа и крепко обхватив за руку чуть выше локтя. Я оглянулась и увидела Миори. Я машинально погладила ее по голове, но уже через секунду меня силой подняли на ноги, оторвав от подруги.

О, злость – самое слабое определение тому, что взорвалось внутри меня. Я выплеснула на того, кто меня удерживал все эмоции, которые так долго копились в моей голове и в сердце, выхватила из-за чужого пояса нож и замахнулась. Я убила бы – не задумываясь, не сомневаясь.