Михаил Кресо - Президент. Эпоха Перемен

В дополнение к описанию работы был приведён список тех, кто уже согласился. И от некоторых личностей Быков был в шоке. Одни – наиболее рьяно поддерживающие Путева политики. Другие – те, кто всегда не мог на него смотреть. Третьи были просто шоуменами или бизнесменами. И Быков готов был поклясться, что то, что затевал Линьков, было нечто большим, чем просто даже оппозиция. Философия, которую он описывал в документе, размещённом на закрытом сайте, называлась «Трактат» и состояла более чем из двухсот страниц. Согласившись работать с Линьковым, Быков был обязан изучить документ в скором времени. Доступные из трактата вырезки говорили о необходимости кардинальных изменений, сплочении людей и всём в этом духе.

Первое, что приходило Алексею на ум от знакомства с данным документом – что это секта. А сам Линьков представал в виде лидера немцев времён второй мировой со своей известной всем книгой. Ой, благими намерениями, как говорится… Но чем дальше Быков пытался понять то, что затевал Линьков, тем больше эта идея ему нравилась. Там отсутствовали все розовые сопли и обещания всеобщего счастья, которые людям говорил Громов. Прямо говорилось о необходимости сокращения численности населения планеты. В один прекрасный момент Быков поймал себя на мысли, что он полностью согласен с теми катаклизмами, которые недавно произошли. Люди это заслужили. И от этой мысли Алексею стало очень страшно. А потом он принял её и успокоился. Несколько раз выдохнул и в очередной раз прочитал доступные отрывки.

Не зря Линьков давал возможность свой тракта прочесть, ой не зря. Тот, кто согласен – сразу же загорится. А кто не согласен – ну, там спрос небольшой. Либо он сам не поверит в подобное, либо ему не поверят про теории всеобщего заговора. Этих теорий сейчас тысячи и одна более сумасшедшая, чем другая.

А в пятницу раздался телефонный звонок. Звонили из аппарата Громова: то ли его помощник, то ли кто-то из секретариата, Быков уже запутался, да и не мог ни о чём другом думать, кроме предложения. Бодрым голосом юноша сказал, что сейчас на позицию губернатора области со стороны Громова рассматривают троих человек и что Быкову надо будет побороться за то, чтобы его выдвинули. Нейтральным голосом Алексей что-то отвечал собеседнику, повесил трубку и тут же набрал номер помощницы Линькова. Пришло время менять свою жизнь.

***********

– Я категорически против всей этой хренотени, Миш. Ты совсем из ума выжил, что ли? – Рекс буквально рвал и метал.

Мы стояли на краю алмазного карьера «Юбилейный» в Якутии и я активно думал каким образом нам нужно искоренить недропользование только определённым кругом лиц.

Конечно, бюрократическая работа и все такие важные бизнес процессы это круто. Но когда алмазы, руда, лес, не говоря уже о газе и нефти, используются только избранными – это совсем не дело.

И если с лесом всё было понятно и мы медленно начинали «прикрывать лавочку», то начиная с алмазов была настоящая неразбериха с огромным количеством подрядчиков, субподрядчиков и третьих лиц, которые между собой пилили всю прибыль.

Множество большегрузов ездили в карьере. На дне едва различимы были фигурки людей. Весь этот муравейник существовал только ради одного – ради денег. Не надо было говорить о высоком, о технологиях и прочем. Деньги. Много денег. Люди мёрзнут, калечатся, умирают. Но ради чего? Ради денег. Единственный мотиватор в этой жизни у подавляющего большинства людей.

И если он для них мотиватор и у меня есть возможность его дать, то будем это делать хотя бы в нашей стране.

Я молча кивнул Рексу думая о том, к каким последствиям приведёт моё решение.

– Что ты киваешь? Нет, ты не понимаешь. Нас начнут мочить. По-настоящему. Тебе мало было того случая в Кольцово? Да тебя никакая охрана не спасёт, ты это понимаешь? Они веками забирают это вот всё, – Рекс обвёл рукой карьер. – Мы с тобой закрутили гайки, мы уволили тех, кто мешал в правительстве, мы забираем их возможности зарабатывать и отмывать бабло. Но если ты лишишь их этого всего под корень, а не просто лишишь, а отберёшь так, что это будет сделано прилюдно и с потерей лица, и если ты их опустишь на глазах у их партнёров – нас порвут.

– А что сейчас, Виктор Андреевич? Я не понимаю, ты струсил то ли? Не верю. Ты спроси у Васильева как меня пасут. Ты спроси на каких уровнях идёт игра.

– Да что спрашивать? Я с этим всю жизнь работаю. И это не игра тебе, мальчик, – Рекс действительно завёлся, подошёл ко мне вплотную и поднёс к моему лицу указательный палец. – Если ты решил с этими дядьками вот так поступать – я тебе больше не помощник. Нет, я готов всё делать по закону, размеренно и плавно. Но если ты прилюдно берёшь все акции и забираешь их, просто наплевав на то, кому они принадлежат, я тебя уже не спасу. Нас начнут рвать в клочья – Европа и США в первую очередь заорут о нарушении прав людей. Ну китайцы те пока молчат, пока ты с ними там свои заговоры делаешь. Африканцы не посмотрят на дотации и помощь – нам закроют месторождения. Мы с тобой вспомним что такое Афганистан, когда его заколбасит опять и все сделают виноватыми нас. Ты попросту подпишешь себе смертный приговор этим самым.