Александр Плетнёв - Проект «Орлан» - Одинокий рейд. Курс на прорыв. Фактор умолчания

– Кстати, что они говорят?

– Особист не выудил у них ничего значимого.

– Особист? Оклемался наконец? – недовольно буркнул Терентьев. – И что аргентинцы?

– Они упоминали разговоры-слухи по своему штабу. Всё о том же вертолётоносце в перуанских во́дах, но с конкретикой – «Тарава».

– Тэ-экс! – Терентьев склонился над оперативной картой, вышагивая по ней циркуль-измерителем.

Глядя на его манипуляции, штурман высказал свою версию:

– Думаю, что не получив подтверждения о захвате или повреждении крейсера, группа поддержки, а это вероятней всего морские пехотинцы с «Таравы», получила приказ возвращаться.

Терентьев задумчиво кивнул, соглашаясь:

– Вопрос – использовали они аргентинский Рио-Гранде как аэродром подскока или действуют непосредственно с корабля? Какова дальность их десантных транспортников?

– По-моему, шестьсот, семьсот максимум, не больше.

– Верно. А им, если что, ещё надо вернуться… Значит, «Тарава» вполне может крутиться на трёхстах, трёхстах пятидесяти километров в удалении от нас. С эскортом и наверняка ПЛ, а то и с двумя!

«А подлодка американцев должна подобраться ближе. Согласно непреложной тактической логике. Авантюра с захватом не выгорела. Вопрос – решатся ли они на удар?»

– Радиометристы ловят кодированные переговоры с западных пеленгов. Интенсивность возросла, – согласился штурман.

– Значит?

– Да развернуться и уходить на ост…

Терентьев слегка поколебался – слишком просто, но дал согласие:

– Командуй! – Сам вернулся к своему блокноту.

«Так или иначе, надо поторопиться с чисткой на корабле от чужаков, а по общекорабельной обязательно упомянуть, что бравые пиндосские морпехи с “Таравы” им уже не помогут. Помощи ждать неоткуда».

Терентьев, наскоро поправив текст, взял гарнитуру внутрикорабельной связи.

Почему-то не оставляло желание начать с перла из «Места встречи…». И вдруг он понял, что так и надо! Что если где-нибудь в машинном сидят забаррикадировавшиеся парни, не знающие, что происходит на корабле, и куда добрался противник, а по «громкой» станет звучать английская речь… могут подумать всякое, вплоть до захваченного ГКП…

Поэтому и начал, невольно подражая голосу актёра-певца, внутренне удовлетворяясь на вытянувшуюся от услышанного рожу штурмана:

– Граждане бандиты! С вами…

Что удивительно, первыми начали сдаваться именно «дельтовцы». А может, как раз вполне логично. Потому что именно они наиболее трезво оценили и осмыслили такие факторы, как свои потери при абордаже, не выполненные задачи и лимиты времени. Лимиты времени, которые уже истекли, а нужный сигнал не отправлен, обрывая дальнейшее плановое развитие операции. Да и в логике им не откажешь – если всё пошло наперекосяк, никто очертя голову не кинется на боеспособный крейсер, с гарантией получить зенитную ракету или ещё какой пушечный трассер в брюхо десантного вертолёта. А то, что корабль русских начинён огрызающейся ствольно-ракетной машинерией, им было известно, практически досконально доведено и изучено.

Не все, конечно, вскинули лапки кверху. Что ни говори о целесообразности англосакской породы, в профессию убивать не всегда идут самые адекватные личности. И пусть холодный газофреонный душ поумерил у некоторых пыл, нашлись упёртые, ради которых пришлось разменять жизнь на жизнь.

Стемнело окончательно. По серому, сливающемуся с ночью силуэту корабля загуляли десятки светлячков. Помимо зачистки в недрах крейсера, парные группы матросов производили досмотр снаружи, в том числе и на предмет повреждений после абордажа, высвечивая фонариками все закоулки на палубе и надстройках. Сильный ветер и обледенение создавали серьёзные трудности для перемещений, особенно по верхотуре. Там неторопливо, но с цепкостью мух ползали по мостикам и скоб-трапам фок-мачты эртэсники, посланные осмотреть повреждённую обстрелом антенну РЛС «Подкат».

Мощно пыхнул широкий луч, осветивший вертолётную площадку, но всего минуты на три – боцман, решив, что на корме слишком много чего произошло и под светом ручных фонарей всего не разглядишь, приказал врубить прожектор. И многим поплохело от увиденного.

– Найдите тела наших ребят, – распорядился боцман, сам невольно сглатывая тягучую слюну внезапного приступа изжоги, – и нахрен всё смыть брандспойтами.

И сетовал, глядя на покорёженное палубное покрытие, искромсанные осколками ящики с электровыключателями на срезе у ПУ «кинжала», даже дебелые тумбы кнехтов торчали, словно покусанные.