Константин Калбазов - Несгибаемый. Не буди лихо…

Семейный доктор Игнатьевых прошел к столику и без обиняков наполнил рюмку коньяком. Потом разом опрокинул ее в себя. Занюхал кулаком. Крякнул. Словно и не благородный напиток выпил, а закинулся ядреным деревенским самогоном. Впрочем, коньяк – крепкая штука, и если пить его вот так, то удовольствия не доставляет.

– Ну?! – разом выпалили Петр и Виталий Юрьевич.

– Замучили меня разбойницы, – наконец выдохнул доктор.

Повисла пауза.

– Ну чего смотрите на меня? Девка у вас. И, похоже, удалась в мамку. Такая же упрямая. Никак не хотела выбираться из теплой утробы.

– А Сашенька?.. – нервно сглотнув, выдавил из себя Петр, которому не понравились слова доктора.

– Помучилась, сердешная. Но Господь милостив. В принципе я уже могу ехать. Но, пожалуй, побуду до завтрашнего утра. Так мне спокойней, да и вам тоже.

– И это правильно, Иван Порфирьевич, – тут же облегчено защебетал Игнатьев. – Опять же, что толку с этого недоросля? А мы с вами друг друга знаем хорошо и уже давно. Посидим по-стариковски. Эка, видишь, теперь вот и я дедом стал. А там и Дмитрий Ильич подтянется. С делами уж должен был управиться.

– Да-а, давненько мы вместе не сиживали, – авторитетно согласился доктор. – Вы куда, молодой человек? – вдруг резко окликнул он дернувшегося было Петра.

– Туда, – кивнув головой, ответил Пастухов.

– Нечего вам там делать. Умаялись они обе. Спят. Вот проснутся, тогда вас и позовут.

– Вот так, Петр. А ты думаешь, мне не хочется? – крякнул Игнатьев, а потом махнул рукой: – А ну-ка, молодой, наливай. Может, хоть сейчас вкусом коньячка насладимся.

– Мистер Дайсон. – Мужчина поднялся со стула, приветствуя вошедшего хозяина кабинета.

Тот был преклонного возраста, если не сказать старый. Даже на вид ему можно дать около восьмидесяти. Правда, дряхлости нет и в помине. Эдакий живчик, еще достаточно крепкий, чтобы пройти на охоте пешком дюжину миль и не упасть обессиленным в конце столь знаменательного приключения.

И это не фигура речи, потому что мистер Дайсон был заядлым охотником. Трофеи со всего света украшали его кабинет в виде полноценных чучел и голов на стенах. Не обделял он своим вниманием и леса доброй старушки Англии. Впрочем, справедливости ради нужно заметить, что в Англии он в основном и охотился. Уж слишком много у него было дел на этом острове.

Гость, ожидавший мистера Дайсона, был среднего роста, среднего сложения, и даже внешность у него была какой-то средней и невыразительной. Такого никогда не приметишь, взгляд сам собой скользнет мимо, потому что там не на чем задерживаться. Разве что глаза выдавали человека умного и незаурядного. Впрочем, в иной обстановке он и взгляду умел придавать блеклую неприметность. Ту самую усредненность. Но здесь это стало бы лишним.

– Сиди, Эдвард, сиди, – добродушно, и даже где-то по-отечески махнул рукой старик.

– Благодарю, мистер Дайсон, – с легким кивком, обозначающим поклон, ответил мужчина, тем не менее оставшись на ногах.

Он присел только после того, как хозяин кабинета обошел большой стол и опустился в кожаное кресло, придававшее своему владельцу величие. Хм. Вообще-то этот старик и был по-своему велик. Мало нашлось бы людей в мире, способных похвастаться таким же влиянием, как мистер Дайсон.

В тысяча восемьсот шестидесятом году Джеймс Дайсон построил свою первую компактную паровую машину. Это было ровно шестьдесят пять лет назад. За минувшее время прогресс шагнул далеко вперед. Что во многом стало возможным благодаря изобретениям именно этого, все еще крепкого старика.

Однако мистер Дайсон не остановился. Он сумел сплотить вокруг себя видных промышленников со всего света и создать некий тайный клуб. Его деятельность не прекращалась ни на мгновение, несмотря на начавшуюся мировую мясорубку. Не стало помехой и то, что члены клуба являлись представителями противоборствующих сторон.

Кто-то сказал бы, что они-то и есть те самые серые кардиналы, развязавшие настоящую бойню. И был бы неправ. Они, конечно, имели вес и авторитет в правительственных кругах своих стран. Но не настолько, чтобы диктовать им собственную волю. Более того, будучи членами одного клуба и состоя вроде как в добрых отношениях между собой, они не обменивались технологиями. Их продукция вела самую настоящую конкурентную борьбу на полях сражения.

И да – они хорошо погрели руки на людской крови и страданиях. Как говорится, кому война, а кому и мать родная. Членство же в клубе являлось некоей гарантией, на случай если ты окажешься в стане проигравшей стороны. Во многом именно благодаря членству в клубе крупные промышленные предприятия Германии, Италии и переставшей существовать Австро-Венгрии практически не понесли ущерба. Нет, понятно, что потери были. Но относительно того, что могло быть, члены клуба, можно сказать, отделались легким испугом.