Радагор Воронов - Странник-1. «Скользящий»

Парень вздохнул.

– О-о, он был настоящий садист, хоть и маленький, откуда только такие берутся. Я не стану рассказывать, некоторые вещи просто ужасны, – он поежился. – На мне полно всяких отметин его игр. Маг не лечил, так, слегка подлатает, кровь остановит и все. Он не желал напрягаться, тратить свои силы на раба. А зачем, само со временем заживет. Знаешь, как долго иногда болело, доставляя мне страдания?

Он походил по кругу, эти воспоминания были для него весьма неприятны.

– Так вот, – пацан махнув рукой, продолжил. – Как-то раз, к нам в гости приехал другой барон, со своим сынком. Он был немного постарше моего хозяина, пухленький такой, глазки узенькие. Увидев меня, почмокал губами. А затем, когда они уехали, мне объявили, что подарили меня ему, для особых забав.

Даже, несмотря на то, что со мной здесь вытворял маленький садист, стало страшно. Меня связали, чтобы не сбежал в дороге, и отправили к новому господину, с небольшим караваном. Но повезло, банда, в которой я сейчас нахожусь, напала на них.

Когда с ними было покончено, мое связанное, обмотанное веревкой тело, нашли в телеге. Атаман не знал, что со мной делать. Они достали меня, развязали, поставив перед собой. Я умолял их оставить у себя. Мужики смеялись, куда мол ты нам нужен, такой маленький.

Тогда в отчаяние, быстро схватив валяющийся рядом на земле нож, я подскочил к одному мужику, из охраны каравана. Он находился совсем близко, корчился в предсмертных муках. Одним махом перерезав ему горло, зло уставился на Атамана. Сделал все так быстро, что они опешили, замерли, недоуменно взирая на меня. Главный почесав затылок, хмыкнул, сказал, что возможно из меня и выйдет толк. Так я остался в банде. А вскоре мне подобрали лук.

Я никогда не держал в руке ничего подобного, но усердно и много с ним тренировался. В итоге, освоившись, стал ходить со всеми на дело. Прятался в засаде и оттуда прицельно бил. А сегодня двоих Ваших уложил, одного ранил. Ну как тебе мой рассказ? Чего притих?

Я всхлипнул.

– Знаешь, почему я с тобой разоткровенничался? – Он слегка нагнул голову и прищурился.

– Во-первых, ты ничего не кому расскажешь, просто скоро сдохнешь. Ой, а чего мы так глаза закатываем? Смирись, это неизбежно.

Мне действительно стало плохо. Прерывисто и шумно дыша, тело непроизвольно вздрагивало.

– Во-вторых, – продолжил он, не обращая на меня внимания, – я хотел тебя продать в рабство, чтобы ты на своей шкуре испытал, что это такое. О-о, – протянул он, ты даже не догадываешься, насколько этот мир жесток. Поэтому и искал тебя, не дав отсидеться. Сюда приволок, а тут облом. Ну да ладно, посмотрю хоть как сдохнешь.

Он приблизился ко мне вплотную и принялся злорадствовать:

– Когда ты повиснешь на веревке, петля вопьется в твою худенькую шею. Сдавить ее так, что ты не сможешь дышать. Засучишь ножками, это будет так весело. Начнешь дергаться, пытаться всеми силами вздохнуть и не сможешь. – Из моих глаз градом полились слезы, тело заходило ходуном от страха.

Он довольно вздохнув, куда-то сходил, принес большую охапку сена, улегся на нее, вытянув ноги. Закинув руки за голову, уставившись на меня, заулыбался. Ему понравилось, что я все-таки только что от страха обмочился.

– Наверное, хочется посидеть, отдохнуть? – Вновь начал он издеваться. – Ноги смотрю, совсем не держат, трясутся. Представь, как ты ложишься, вытягиваешь их, истома пробегает по всему телу, хорошо! – И потянулся. – Но, увы, веревка мешает, да? Давит на шею? – Пацан захихикал.

– А ты не мучайся, согни их в коленях, повисни, а затем оттолкни чурбак. Ну чего ты упрямишься? Это же так просто. Будь мужчиной, покончи с собой, все сразу и прекратится. Подергаешься пару минут, повеселишь меня, да и все.

Я зашелся ревом, зажмурив глаза, паника ударила по рассудку.

– Ну ты и упрямый! – Поднявшись, он вновь приблизился ко мне.

– Давай, порадуй меня. Согни ноги, пожалуйста, ну разочек. – Он положил свою руку под мою коленку и потихоньку начал нажимать. Я напрягался из последних сил, вздрагивал, дрожа от страха.

– Давай, ну что тебе жалко, порадуй меня. – Не унимался он. – Тебе же трудно дышать. Вон и лицо давно покраснело. Согни колени, повиси немножко, мне же так интересно. Доставь удовольствие. Давай, не огорчай меня. – Затем пальцами сильно сдавил напряженное сухожилие. Я вновь завыл от боли, нога затряслась.

Он сделал шаг назад, лицо предвкушало предстоящее зрелище. Даже слегка губу закусил от удовольствия.