Андрей Белянин - Линейцы

Дважды он чуть не навернулся, один раз хряпнулся прямо-таки очень хорошо, и если бы не папаха из бараньей шкуры, наверняка разбил бы голову о камень. А тут густая свалявшаяся шерсть спружинила, максимум, что будет – это шишка. Не сотрясение мозга, как говорится, и уже спасибо! Но всё равно больно-о…

– Без папахи-то в горах никак, – даже на минуточку не обернувшись, разглагольствовал старый казак. – В солнце не жарко, в стужу греет, бывалоча и шашкой секанут сверху, а папаха-то убережёт. Носи её не снимая! Потерять папаху – плохая примета, когда казак об землю папахой бьёт, значит, и умрёт на энтом месте, но не отступит, а коли кто тебе её с головы сшибанёт – так за таковое-то оскорбление-от смертным боем бьют! Уразумел, татарин?

– Дедушка, я черкес. Мне эти ваши казачьи прибамбасы с кружевными рюшечками абсолютно не интересны, понятно?

– Разумение имеем. А чё ж тебе интересно-то?

Молодой человек открыл было рот, собираясь пуститься в долгоиграющее перечисление, но задумался. Интересов по жизни у него было много. Заур любил книги, путешествия, разбирался в шашлыках и овечьем сыре, как все мальчишки Владикавказа немножечко знал бокс и борьбу, предполагал, что, возможно, умеет танцевать лезгинку, всерьёз интересовался историей и в будущем видел себя как минимум кандидатом наук. «Профессор Кочесоков З. И.» – так должно было быть написано золотыми буквами на дверях его личного кабинета.

Но всё это сейчас казалось неизмеримо далёким, а начинать карьеру в царской России с роли безродного, нищего кунака при расхлябанном русском офицере Васе – уж точно не самый быстрый путь к столичной кафедре.

– Вот и я тебе про то же толкую, – совершенно невероятным образом отвечая на невысказанные мысли бывшего студента, продолжил дед Ерошка. – Сперва-от в себе разобраться надо, понять нутром, кто ж ты есть. В горах одним умом велик не будешь, тут-от без храбрости никуды! А храбрость, она чаще рука об руку с глупостью ходит…

Заур хотел переспросить, что под этим подразумевается, но пластун неожиданно замер, приложив палец к губам. Студент послушно последовал его примеру, прислушался и уловил слабое механическое гудение. Это не было похоже на шмеля, стрекозу или какого-нибудь майского жука. А потом над соседней скалой, буквально в десяти шагах, в небе показалось странное существо. Господин Кочесоков едва не взвизгнул от шока, но удержал себя в руках.

Мимо них, на высоте в два человеческих роста летел череп с костями. Очень похожий на те пиратские флаги, что украшали фрегаты корсаров Карибского бассейна, но две плечевые кости были расположены под нижней челюстью не вертикально, а горизонтально. И череп и кости были украшены случайными обрывками сгнившей плоти, на макушке виднелись пряди волос, а в глазницах угрожающе поблёскивали огоньки. Жуткая композиция не спеша пролетела мимо, скрывшись за высоким орешником. Жужжание постепенно стихло…

– Это что за квадрокоптер?

– Чё?! Дак то джинн, дурилка ты черкесская! – зашипел старик.

– Нет, дедушка, – уверенно вскинулся молодой человек, постучав себя кулаком в грудь для восстановления дыхания. – Вы уж извините, ради Аллаха, но то, что мы сейчас видели, называется квадрокоптер, или дрон. Летающий аппарат слежения, снабжённый видеокамерой!

– Ты бы энто, человеческим языком сказал, ась?

– Вах?! Слушай сюда, дэдушка, арба чэтыре калеса видел? А этот кость белий, свои чэтыре калеса вверх крутит, как бабочка-стрекоз! Понял, э-э?

Дед Ерошка уже поднял было руку, чтоб отвесить воспитательную затрещину наглецу, но тут жужжание раздалось снова. Пластун истово перекрестился:

– Говорю тебе, балаболка, энто джинн! Стрелять его наши пробовали, ан пуля-от и отскакивает! Нечистая сила!

– Это дрон! – в свою очередь упёрся рогом горячий черкес. – Хотите, я вам его поймаю? Поймаю, и тогда посмотрим!

– Ты очумел, чё ли, живого джинна ловить?! Да он сверху синей молнией плюнет, как бочку пороху взорвёт! Страшное-от дело, промежду прочим.

Заур уже не слушал: он лихорадочно снимал всё вооружение, складируя его у ног, а потом быстро скинул черкеску и, подобрав камушек, запустил им в череп. Мимо. Пришлось повторить, с третьего раза почти попал, зацепив височную кость. Джинн обиделся и начал снижение.

– Ну, татарин, коли ты под монастырь меня подвёл, я ж тебя и на том свете найду, – успел пообещать старый казак, скрываясь за толстым стволом сосны. – Найду и своею рукой все газыри-то тебе по одному в такое место засуну, до Страшного суда-от выковыривать будешь!