Евгений Соколов - Прожить жизнь заново

– Дорогая, с тобой всё в порядке? – озабоченно спросил Гарри. – Ты побледнела. Что случилось?

– Милый, пошли на улицу, мне здесь душно, – ответила я первое, что пришло в голову.

Муж подошёл к одной из дверей, открыл её и предложил мне выйти на улицу. Я на мгновение замерла, а потом решительно направилась из кафе. Гарри открыл передо мной правую дверь…

Вспышка, темнота, затем я увидела вокруг себя какие-то одноэтажные дома, улицу и тротуар перед собой. Я куда-то быстро иду. Здесь пасмурный и довольно прохладный день. Я остановилась и оглядела себя. Стройные ножки, руки без морщин, кожа гладкая, но лица не вижу, и зеркала нет. А так хочется посмотреть на себя! Куда я иду? Судя по всему сейчас утро, у меня в руке портфель, значит, я иду в школу. Но ведь только что я выходила вместе с мужем из кафе! Да, вспомнила – десять минут назад мама проводила меня в школу. Нет, вернусь домой, надо всё обдумать в тишине и наедине с собой, а на уроках, тем более, на переменах это не получится сделать. Что мама скажет? Пожалуюсь ей, что заболела. Мама! И папа! Они живы и очень молоды! Всё, бегу домой. Нет, не бегу, а иду – у меня голова разболелась, вот, поэтому и не пошла в школу. Ну а что, мне 17 лет, взрослею, идёт перестройка организма, давление может туда-сюда прыгать.

Повернула в сторону дома, иду, смотрю по сторонам, душа радуется, хочется смеяться. Но эмоции наружу нельзя выпускать – у меня ведь голова болит! Так что топаю домой с кислой физиономией. Скорее бы на эту физиономию посмотреть в зеркало! Хочется увидеть себя молоденькой! Да, знакомые улочки, дома, деревья. Анапа! Мой родной город! Чёрное море. Я и в Австралию поехала к сыновьям лишь только тогда, когда узнала, что буду жить рядом с океаном. Наш дом в Анапе всего в полукилометре от набережной, а до пляжа метров на сто больше. Уже и крыша дома видна сквозь голые тополя. Но уже весна, скоро всё начнёт цвести, зелёные листочки появятся. Чувствую, как забилось сердце – сейчас увижу маму! Она у меня учительница, но сегодня пойдёт в школу лишь к третьему уроку.

Я остановилась и задумалась – откуда знаю об этом. Ведь я осознала себя в своём молодом теле по пути в школу. Но сразу вспоминаю, как во время завтрака говорили с мамой о школе, и она сказала о том, что первые два урока у неё свободны. А папа ушёл на работу чуть раньше. Он трудится врачом в одном из многочисленных санаториев города. Кстати, совсем скоро его должны повысить в должности – будет заместителем директора санатория. Вот этого допустить нельзя! Потому что ещё через два года его назначат директором санатория, а потом он получит инфаркт, станет инвалидом и вскоре уйдёт в лучший мир. Надо сделать всё возможное и невозможное, чтобы он остался в той должности, которую занимает сейчас – обычный врач терапевт, тихая и спокойная профессия.

Я прошла через калитку во двор, и вскоре мама выспрашивала, что случилось, и почему её дочь так кисло выглядит. Лапонька-дочка легко соврала, что у неё сильно разболелась голова, поэтому с полдороги вернулась домой. Мама ахала и охала, хотела позвонить папе, но я заверила, что полежу на диване, и через полчаса всё пройдёт. Но прежде чем завалиться на диван, я обняла маму и сказала, что очень соскучилась по ней. Она гладила меня по голове и тихо приговаривала:

– Доченька, всё будет хорошо! Сейчас полежишь, и боль пройдёт. Дать тебе что-нибудь вкусненькое?

– Мама, я так по тебе соскучилась! – повторила я.

– Ну что ты, родная! – она увидела мои глаза, полные слёз. – Как ты могла соскучиться за двадцать минут? Не плачь! Всё хорошо, мы опять вместе.

Могла ли я объяснить маме, что прожила долгую-долгую жизнь и уже забыла, когда она вот так гладила меня по голове? Маме сейчас всего 39 лет, а папе 41 год. У меня две бабушки и два дедушки, и каждый из них более чем на десяток лет моложе той Валентины, которая живёт в Австралии. Или когда-то будет жить в той стране. Хотя Евгений Владимирович сказал, что в своих снах я буду видеть ТУ жизнь глазами Валентины Григорьевны. Если так, то значит ли это, что я одновременно обитаю в двух параллельных мирах? Не знаю, это загадки Мироздания, а я ничего в них не понимаю.

Я легла на диван, мама обложила меня небольшими подушками, посидела со мной, что-то ласково говоря и нежно поглаживая. Через полчаса после того, как я заверила её в том, что голова уже не болит, она начала собираться на работу, потом поцеловала меня и отправилась в школу. Я встала с дивана, посмотрела, как моя молодая мама вышла за калитку, после этого опять легла и начала думать о том, что произошло со мной.