Apos - Голый край

Люди в толпе стали переглядываться, перешептываться, будто бы не веря тому, что сказал им друид.

– Майя хитростью спасла зерно, и этой зимой никто не умрет от голода! Поход был неудачным, наши мужчины не принесли с собой богатств и еды, и если бы не Майя, – он снова показал на меня посохом, – то деревня вымерла бы еще до последнего снега!

Все молчали. Никто не знал что сказать, что сделать или что подумать. Никто не мог принять того факта, что в смертях столь многих мужчин виноваты не духи, не я, а банальная неудача встречи с более сильным противником. Все было крайне прозаично. О таком не будут слагать легенды, не напишут песни. Люди просто погибли, встретив противника, который превосходил их по силе.

Но для меня это, как ни странно, было хорошим знаком. Люди, закованные в металл, боевая тактика, мечи, в конце концов. Нет, этот мир не застрял в каменном веке, отнюдь. Это мы, наш народ был технологически отсталым. И хоть это удручало, тем не менее внутри поселился слабый огонек надежды на более светлое будущее. Ведь кто-то в этом мире должен быть достаточно умным, чтобы положить конец этой нищете и вечному голоду. Должен же быть кто-то. Хоть кто-то.

Я будто бы оказалась одна, брошенная в сером потоке заурядных жизней. Молча смотрела на лица людей вокруг, и не видела в их глазах ни единой искорки надежды. Лишь мрак, безысходность и скорбь.

Мой взгляд зацепился за ребенка, совсем еще младенца. Видела его и его мать. Ребенок родился совсем недавно, буквально пару месяцев назад, и его отец не вернулся из похода. У этой семьи было мало земли. У нас был лишь жалкий клочок, но они бедствовали еще хуже нас, и единственная их надежда была на этот поход, обернувшийся в итоге трагедией. Младенец плакал, а вместе с ним плакала и его мать.

И они были не единственными. Вот еще одна семья, потерявшая кормильца. Они вообще не имели земель, выменивали ягоды, яблоки и грибы на зерно. А у этих отец был кожевником – пару раз видела как он обрабатывал шкуры отваром рыбьего жира. Деревня осталась без мастера по выделке, а его сын был лишь трех годов от роду и не умел еще ничего. Обуви не будет в течение пары лет.

Вокруг плакали дети. Сама была ребенком, и эмоции бурлили внутри. Хотелось сделать что-то, успокоить их, сказать, что все будет хорошо, но я не могла. Я едва могла помочь самой себе. Моя семья с трудом находила способ выжить из года в год, и даже так родители старались дать мне все самое лучшее. Плач детей вокруг, в один момент потерявших своих отцов, разрушил тишину морозного северного воздуха. Вся деревня залилась этим плачем. Настали трудные времена.

Но я не допущу этого.

Ни один ребенок больше не будет плакать.

Клянусь.

Весна наступила быстро. Мой день рождения уже не отмечали с таким размахом, да и в целом отношение ко мне все еще оставалось неоднозначным: некоторые считали меня виноватой во множестве смертей, другие просто старались игнорировать. В целом, из-за этого деревня разделилась на два лагеря, примерно равных по численности. Но меня это уже не особо заботило.

Когда сошел снег, родители отправились работать в поля, а нянчится со мной приходилось друиду. Впрочем, он был не против, да и не раз говорил о моем потенциале. Я ему еще покажу потенциал, мать его за ногу. Настало время технологического прорыва.

– Хьялдур, – коснулась плеча спящего в гамаке Шамана, – Хьялдур!

Он встрепенулся, и храп внезапно прекратился. Друид в панике стал оглядываться по сторонам, а затем лениво посмотрел на меня.

– М-м? – протянул он, закрывая глаза и проваливаясь обратно в сон.

– Хьялдур! – крикнула еще громче и ударила его ладонью по бедру. – Вставай!

– Да что случилось… – он начал ворочаться и с грохотом упал с гамака. – Тьфу… Что случилось, Майя? Зачем ты будишь старика?

– Ты не старик, – ухмыльнулась.

– Но-но! Я прожил на этом свете уже сорок две зимы.

Удивленно вскинула бровь. На свои года он никак не тянул.

– Сорок два года?

– Ага… – пробурчал и подошел к столу, на котором среди кучи разных трав стоял кувшин с водой. – Это на сорок лет больше, чем ты.

– Я умею считать, Хьялдур.

– Да ну? – удивленно глянул и большими глотками стал пить ледяную воду.

– Ага. Сорок и два будет сорок два. Я же злой дух, забыл?

– Ну да, ну да, точно… – вздохнул и поставил кувшин на стол, а сам упал на табуретку. – И что же ты поведаешь мне сегодня, злой дух в теле ребенка?

– Вопросы. И только вопросы.