Виктор Тюрин - Ангел с железными крыльями

– Как вы себе это представляете, Мария Владимировна?

Девушка задумалась, потом спустя минуту сказала:

– Да… я понимаю. Они не те люди. Могли просто не понять, и все опять бы кончилось дракой.

– Вот видите, как просто. Вы пришли к такому же мнению, как и я.

– Нет! Все-таки вы не правы. Нельзя решать все кулаками! Это неправильно!

– Если вы не против, то давайте поговорим о чем-нибудь другом. Кстати, чуть не забыл. Сестра сказала, что это вы мне организовали отдельную палату. Это так?

– Да.

– Спасибо вам за заботу.

– Не за что. Поправляйтесь.

– Как ваш дядюшка поживает?

– Хорошо. Преподает. Возится со своей коллекцией. Тут ему на днях пришло письмо от какого-то научного общества из Англии, в котором сообщили, что сделали его своим почетным членом, а он недоволен. Говорит, что они сделали неверные выводы из какой-то его монографии и опубликовали их в своем научном журнале. Теперь он собирается написать им гневное письмо.

– Гневное письмо? Гм! На мой взгляд, он мягкий и добродушный человек.

– Так оно и есть. Студенты его очень любят. А про письмо он уже, наверное, забыл. Просто временами он хочет показать, какой он строгий и требовательный преподаватель и ученый.

– А вы? Какая вы, Мария Владимировна?

– Я? – девушка несколько смутилась. – Какой-то необычный вопрос, не кажется ли вам?

– Не хотите, не отвечайте. Я вот что хочу вам сказать… Вы меня извините за мое поведение на благотворительном балу.

– Вы тогда вели себя не самым лучшим образом. Да еще сломали челюсть Александру Осиповичу, который вступился за меня.

Мне был совершенно безразличен капитан с его сломанной челюстью, но чтобы не нарушать наладившихся отношений, я принял покаянный вид. Видно, мне удалось сыграть свою роль, потому что девушка с легким чувством вины в голосе сказала:

– Я вас уже давно простила, Сергей Александрович.

Продолжая изображать раскаяние, пришлось спросить:

– Как он сейчас?

– Хорошо. Он заботливый и хороший, при этом глубоко любит искусство. Театр хорошо знает и умеет роли разыгрывать. Несмотря на то, что он происходит из древнего дворянского рода, он в юности сбежал от родителей и выступал на сцене. С ним мне легко и просто.

– А со мной?

– Вы не такой. Мне кажется, что вы сильный, жесткий и своевольный человек.

– Если судить по вашим словам, то такие люди вам не особенно нравятся. Я прав?

– У меня уже был опыт… Впрочем, это неважно. Извините, но мне уже надо идти. До свидания.

Девушка поднялась и пошла двери. Конец нашего разговора был настолько неожиданным, что я только и успел сказать ей в спину:

– До свидания.

Перед тем как выйти, я остановился в больничном вестибюле перед зеркалом. Бровь рассечена. Подживающая ссадина на скуле. Левый глаз окружало цветное пятно уже начавшего сходить кровоподтека. В довершение этой безобразной картины – белая повязка, охватывающая голову.

«Гм… Тот еще красавец».

Выйдя из больницы, увидел внизу широкой лестницы ожидающую меня сестру и Алексея. Мой вид поумерил их восторги, но чувство радости в глазах обоих нельзя было не заметить.

– Господа и дамы, как насчет того, чтобы отметить мой выход?

Выбирать ресторан не стали, а зашли в первый попавшийся нам по дороге. Правда, у официанта, вышедшего нам навстречу, при виде моей побитой физиономии возникли законные сомнения, но демонстрация наличности в бумажнике сразу отмела их прочь. Пир удался на славу, после чего мы отвезли Наташу в пансион. Только я отпустил извозчика, как сестра протянула мне конверт.

– Что это?

– Возьми! Это от мамы. Почитай.

Быстро пробежал глазами густо заполненный мелким почерком матери листок, затем поднял на сестру глаза.

– Так что? Тебя можно поздравить?

– Да, Сережа, да! Правда, не хорошо радоваться чужой беде, но… Надеюсь, ты меня понимаешь?!

– Твой жених попался на воровстве. Кем он был, напомни?

– Точно не знаю. Чиновник в департаменте. Какие-то поставки.

– Следствие, потом суд… Все! Можешь его вычеркнуть из своей жизни. Кстати, мама хочет, чтобы ты приехала к ней.

– Конечно, я поеду! Знаешь? Я решила! Скажу ей об Алексее!

Я пожал плечами:

– Тебе решать, сестренка. Твои восемнадцать лет не за горами, и ты станешь совсем взрослая! Кстати, а как будем праздновать твой день ангела?

Я уже ожидал вороха самых необычных предложений и пожеланий, как она вдруг покраснела и несмело спросила:

– Сережа, можно мне пригласить Алексея?