Виктор Тюрин - Ангел с железными крыльями

– Вы дворянин, поручик?

– Да.

– Что ж вы тогда выясняете отношения, как мужик? – но наткнувшись на мой непонимающий взгляд, махнула рукой и произнесла: – Ладно. Что сделано, то сделано. Идемте!

Наверху бал, под гремевшую музыку военного оркестра, только набирал силу, поэтому свидетелями нашей стычки стали лишь слуги. Взяв в гардеробе манто княгини, я помог ей одеться, затем надел шинель, и мы вместе пошли к дверям. Капитана тем временем один из лакеев стал приводить в чувство смоченным водой, платком. Вдоль тротуара, напротив входа, стояло полтора десятка личных экипажей, возле которых попыхивали папиросками, собравшись в кучку, кучеры. При виде вышедшей княгини один из них тут же подбежал к ближайшему экипажу и вскочил на козлы. Кучер, насколько я мог разглядеть его в неверном свете фонарей, был крепким мужчиной с простым, невыразительным лицом и аккуратно расчесанной бородой, лежавшей на груди.

– Ваша светлость, карета подана!

«Карета? А, по-моему, это просто рессорная коляска с откидным верхом. Впрочем, не мое это дело».

Княгиня подошла к повозке и остановилась.

– Поручик!

Я бросил недоуменный взгляд на княгиню, но уже в следующий миг понял, чего от меня хотят и, подойдя к ней, подал руку под ее насмешливым взглядом. Таким, наверное, люди смотрят на маленьких неуклюжих щенков, ковыляющих вперевалку. Опершись на нее, женщина поднялась, затем уселась, при этом продолжая с насмешкой смотреть на меня. Под ее взглядом мне стало неудобно уже второй раз за этот вечер, но только стоило мне сесть рядом с ней, как княгиня тесно прижалась ко мне, и в тот самый миг чувство неловкости исчезло, сметенное горячей волной будущих удовольствий.

– Василий, домой! – раздался голос княгини.

Экипаж качнулся, а затем зашуршал резиной шин под цокот копыт. Я не заметил, как от стены здания рванулась к дороге, ранее незаметная, мужская фигура и, подскочив к стоящей в стороне двуколке, негромко сказала к нагнувшемуся к нему человеку, сидевшему на козлах.

– Пиво, живо за ним. Проследишь, затем вернешься.

– А как же…

– Я сказал: живо!

Больше ничего не говоря, извозчик хлестнул лошадь. Легкая пролетка рванула с места и понеслась вслед за нашим экипажем.

Проснувшись утром, я удостоился от уже проснувшейся княгини довольно сомнительного комплимента:

– Вы, поручик, истинный жеребец, ей-богу! Умеете доставить женщине удовольствие! Все же есть у меня к вам один интересный вопрос, Серж. Ответите без утайки?

Княгиня выглядела очень сексуально и соблазнительно в свои тридцать девять лет: крупная грудь, широкие, крутые бёдра и стройные ноги. Некоторая полнота нисколько не портила её фигуру, даже наоборот, добавляла своеобразный шарм в плавные изгибы женского тела. Увлеченный разглядыванием фигуры княгини в кружевном белье, состоявшем из короткой кружевной кофточки и таких же панталончиков, которые не столько скрывали тело, сколько потакали распаленному мужскому воображению, я отстраненно сказал:

– Спрашивайте, княгиня.

– Не обессудьте, Серж, я человек прямой, поэтому объясните: как вы можете сочетать в себе мальчишку и зрелого мужчину, не говоря уже об остальных странностях. Поясните столь непонятный факт любопытной женщине.

Я перевел взгляд с ног княгини на ее лицо.

– Все дело в моем ранении, Александра. После ранения в голову я долгое время находился… м-м-м… в полубессознательном состоянии, а когда пришел в себя, оказалось, что частично потерял память.

– Бедненький! И что?!

– М-м-м… скажем так… одно помню, а другое не помню.

Княгиня, по большей части пренебрегающая обывательской моралью и отличающаяся практичным, мужским складом ума, вначале попросту решила пойти навстречу своим естественным инстинктам и заполучить физический образчик мужского пола в постель на ночь. Ей всегда нравились большие и крепкие мужчины, но теперь где-то в глубине нее неожиданно шевельнулся материнский инстинкт. Мальчик – мужчина. О нем можно было заботиться как о ребенке и одновременно предаваться любовным ласкам со сложенным, словно античный бог, мужчиной.

– О! Так ты, мальчик, получается, заново родился! – она задумалась на короткое время, затем усмешка скользнула по ее губам, и княгиня продолжила:

– Теперь мне стало понятно твое… скажем так, необычное поведение. Впрочем… для меня сейчас главным является то, что твое ранение никак не сказалось на работе твоего детородного органа! Тебя не шокирует моя прямота?!