Александр Саян - S-T-I-K-S Миры Артёма Каменистого. Второй Великий Учитель

– Мы туда с Кабаном часто ходим. Там один маленький стаб есть в виде треугольника. В улье такие часто встречаются. Это когда три кластера в одном вместе сходятся. Вот между ними и располагаются такие стабы. На таких поселения не строят, слишком маленькие, а вот что-нибудь закопать, или землянку отрыть можно. Они ведь не перезагружаются и все там храниться вечно.

– Так у вас там землянка?

– Нет. Там мы лабаз 4 4 Лабаз – Засада охотника на дереве на дереве соорудили. Замаскировали. Рядом кластер с небольшой деревней. В деревне несколько зараженных обычно сидят. Крупных не бывает, там жрать некого. Обычно несколько бегунов, иногда один до лоторейщика отъедается. Ну мы в свою засаду залезем, нас там не достать, зараженные хоть и ловкие твари, но не обезьяны же, по деревьям не любят лазать. Так вот мы там слегка пошумим, эти гады прибегут из деревни, а Кабан их из своего винтаря с глушителем и успокоит. Кабан хороший стрелок, в голову на триста метров попадает. Дар у него такой. Так вот мы после того как убедимся, что в деревне уже никого нет, слезаем, выпотрошим тварей и в стаб обратно возвращаемся. К вечеру уже дома будем. И трясучка твоя пройдет, мы по дороге несколько кластеров пересекать будем.

Шли не спеша. Видно мои спутники понимали, что я не спринтер. У Жердя за спиной болталась охотничья берданка, а Кабан держал свой карабин в руках и внимательно смотрел по сторонам.

– Кабан! Да не напрягайся ты так. Никого вокруг нет, -

обратился Жердь к своему напарнику, а я сделал вывод про себя: – Наверное Жердь – сенс, поэтому так спокойно себя и ведет. Полезное умение.

Мне было все интересно, я ведь первый раз за воротами стаба в сознании путешествую. Я даже научился замечать смену кластеров, по еле заметной смене цвета грунта и изменению растительности. Скоро я увижу первых зараженных и охоту на них. От восторга я даже перестал чувствовать подсознательную неприязнь к своим спутникам. Эти люди – мои первые учителя. И они дают урок, как выживать в этом мире.

А вокруг была красота смешанного леса среднерусской полосы. Обочину украшало цветущее разнотравье. Гудели шмели, порхали бабочки и стремительно проносились крупные стрекозы. Лес щебетал и чирикал, все это сливалось в такой знакомый и приятный беззаботный гомон. Казалось, что ты на земле, и что нет никакой опасности в этой прогулке.

– Дед, а Дед, а что там у тебя с нашей знахаркой? – Весело подмигивая обратился ко мне длинный. Говорят, ты к ней бегаешь регулярно. Смотри, на нее уже давно Михалыч глаз положил. Только она ему не дает. Отшивает подальше. Мужики из стаба её десятой дорогой обходят. Боятся с Михалычем связываться. Он очень опасный тип и если заимеет зуб на тебя, то долго не проживешь.

– Да ничего у меня с ней нет. Хожу к ней раз в неделю, потому что она сама попросила, – поморщился я. – Она меня с научной целью изучает. Как на старого человека Улей действует.

– А, тогда понятно.

– Слушай Жердь! – обратился я к своему учителю.

– Вы там мне долю добычи обещали. Так мне этого не надо. Я ведь не на охоту собирался, а трясучку подлечить. Да и не охотник я, вы все без меня прекрасно сделаете.

– Как скажешь, Дед, – Жердь переглянулся с Кабаном.

– Мы из тебя охотника сделаем. Вот дай мне свой топор.

Я протянул ему свою железяку. Жердь повертел его в руках, хмыкнул и зашвырнул его в кусты. На мой недоуменный вид ответил:

– Этой дурой ты себе еще ногу отхватишь. Вот клевец возьми. Дарю.

И протянул мне изящную кирочку, у которой вместо острого конца был небольшой шарик.

– Вот этим кругляком и надо бить пустышей в лоб. Верное средство, чтобы успокоить. А потренируешься, то и бегунов будешь валить.

– Спасибо! При первой возможности буду благодарить.

– Ничего. Скоро отблагодаришь, – с легкой усмешкой сказал длинный и посмотрел в сторону напарника. У меня опять тревожно засосало под лопатками.

Проселочная дорога, по которой мы двигались, повернула направо, а мы двинулись по еле заметной тропинке прямо, обходя буреломы и перескакивая через поваленные стволы упавших деревьев. Минут через двадцать Жердь остановился на очередной границе кластеров и сказал:

– Всё пришли. Вот это и есть муравьиный стаб.

Местность впереди резко отличалась от той, по которой мы только что шли. Редколесье. В основном колючий кустарник. Все кругом испещрено небольшими правильной формы холмиками, не более двух метров в высоту. Холмы эти были разными. Одни поросли травой и кустарниками, другие были похожи на отвалы свежей почвы, а третий сорт – самые маленькие представляли из себя муравьиные кучи из хвои и мелких веточек. Было заметно на них некое шевеление. Кое где были и большие деревья. Вот к такому дереву мы и подошли.