Вячеслав Сизов - Мы из Бреста. Бессмертный гарнизон

– Сань, прости меня, если что. Давай на всякий случай попрощаемся. Неизвестно, когда теперь увидимся. Ты давай, береги себя. О твоей семье Нестор должен побеспокоиться.

– А он что в курсе?

– Инструкции на эвакуацию у него есть. Есть там и транспорт. Я думаю, все успеет сделать как надо. Прости, мне надо идти. Времени осталось впритык, а мне еще бойцов по позициям разводить. Если что, там меня найдешь, – не дождавшись ответа, я вышел из дежурки и бросился догонять бойцов, почти дошедших до столовой.

В столовой комсостава находилось всего несколько человек из наряда и две поварихи. Старшему наряда объявил, что они поступают в распоряжение сержанта Новикова, назначенного комендантом объекта на время усиления охраны, и обязаны выполнять все его указания беспрекословно. Обойдя с Николаем помещения и еще раз повторив задачу, оставил его самого. Мой поредевший отряд к этому времени уже был у клуба.

Время понеслось вскачь. Я вроде бы рассчитал все правильно. Но, похоже, сделать все запланированное не успевал. С нарядом в клубе договорились быстро. Распределил людей по позициям и, проведя инструктаж, предупредил о максимальной маскировке и тишине. Мы заняли позиции на хорах и в подвале клуба. Насколько я помнил, именно на этих позициях немцам удалось удержаться в клубе, ведя огонь сверху вниз по нашим. Так они смогли продержаться до деблокады клуба и выхода к своим. Посмотрим, как теперь им удастся это сделать. С хоров вести огонь могли только пять-шесть человек, поэтому основной упор был сделан на пулеметчиков и гранатометчиков. Остальные вошли в ударный отряд для последующей зачистки территории.

Под свой наблюдательный пункт я облюбовал место на колокольне под самой крышей. Вместе со мной по винтовой лестнице туда поднялись и два моих лучших снайпера: ефрейторы Усольцев и Соболев. Рассматривая с высоты бывшей церкви (костела), а ныне клуба расположенные вокруг постройки крепости, понял, почему так сюда стремились немцы. Все было видно, как на ладони, и любые перемещения людей или техники можно было отследить в утренней мгле. Я послал Никитина оповестить расположенные рядом разведбат и инженеров о возможном начале войны и вероятности появления диверсантов в их помещениях. Электричество не работало. Нигде не было видно сборов по тревоге, не заводилась техника, никуда не бежали бойцы. Знать, не судьба…

Показав снайперам на башню Тереспольских ворот, поставил задачу не допустить размещения на ее наблюдательном пункте пулеметчиков противника.

– Делайте что хотите, но с прекращением артиллерийского огня с той стороны ни одна сволочь не должна там находиться. Особенно пулеметчики и наблюдатели. Заодно отстреливайте и всех, кто появится в окнах башни, – сказал я им. – Сможете это сделать?

– Сделаем, – ответили парни, рассматривая в свои прицелы башню.

– Тут дистанция метров 500. Достанем, – любовно поглаживая винтовку, добавил Николай Усольцев.

Немцы начали по расписанию. В 4 часа 15 минут по московскому времени на западе засверкали зарницы выстрелов, а крепость покрылась разрывами артиллерийских снарядов и мин. По крепости работало огромное количество орудий противника. Сотни орудий тяжелой артиллерии, реактивных минометов, дивизионных пушек посылали тонны металла на головы мирно спящих людей. Остановились мои, до этого момента всегда отлично шедшие, наручные часы.

За несколько минут все изменилось до неузнаваемости. Крепость, до того бывшая красивым и убранным военным лагерем, превратилась в лунный ландшафт с кратерами воронок всевозможного размера – от огромных до совсем небольших. Десятки тысяч осколков покрыли землю. Казалось, что большой искусственный пожар охватил все вокруг. Горели автопарки разведывательного и автомобильного батальонов, горели покрышки артиллерийских орудий в артиллерийских парках, горели крыши казарм и деревья, горели склады и сараи, горели сено конюшен и дрова поленниц, сложенных во дворе. Стоявшие на открытых площадках орудия, бронемашины, легкие танки коверкало и бросало друг на друга. То, что еще недавно было грозным оружием, становилось бесполезным металлоломом. Поднятые грохотом взрывов, испуганные и ошеломленные люди выбегали из казарм на улицу и тут же падали, сраженные осколками. Некоторым удавалось перебежать от одного здания к другому и спрятаться там.

Здания сотрясались от попадания в них тяжелых и реактивных снарядов, обрушивались крыши и перекрытия этажей, металлические части крыш срывало, и они падали вниз. Оконные стекла, куски штукатурки и черепицы оставили свои места и сыпались на притихших и оглушенных происходящим бойцов. Каждые четыре минуты немцы переносили огонь на сто метров в глубь нашей территории, унося чьи-то жизни и надежды.