Никита Шарипов - Иной мир. Побег в никуда

– Не всё так плохо – сказал я, постоянно поглядывая по сторонам. – Народу тут живёт больше, чем предполагал.

– Да, поболе нашего будет, – согласился Саня. – Светлый, так сказать, центр, всё крутится вокруг него. Жаль территории заселяются медленно, слишком медленно, о миллионах жителей пока рано говорить. Естественный отбор в этом мире работает хорошо, поэтому население растёт тихо, невзирая на постоянное пополнение из мира прежнего.

– Нормальное явление, – улыбнулся я. – У этого мира свои законы. Родная Земля в сравнении с ним рай. Здесь за выживание придётся побороться, своего рода первобытный мир, но с применением технологий мира развитого. Без технологий, с копьём в руке, в этом мире у человека нет шансов.

Стоящий на обочине новенький Ниссан Навара начал моргать фарами. Саня, увидев его, сказал:

– Это Литвиненко Савва. Похоже, что Андрюха многое недоговорил. Обманул нас Боков, гад такой.

– Кто он? – спросил я, остановив машину.

– Хохол он, но мужик нормальный. Хохол прозвище, по национальности украинец, занимается торговлей оружием, если кратко. Если подробно – человек влиятельный. О главном: нейтрален ко всему, что бы ни происходило, эта черта выработалась потому, что в мире прежнем нейтральным не был и по этой причине загремел в мир этот. Говорят, что раньше работал в СБУ. Не знаю, правда или нет.

Мы вышли из машины. Савва выходил долго, потому что быстро не позволяют габариты. Веса в нём килограммов сто пятьдесят с солидным плюсом. Рост около двух метров – огромен, как гора. Не обделён жирком, особенно на массивном животе… Пузе, если говорить точнее, столь большой кругляш животом назвать язык не поворачивается. В молодости, уверен, был спортсменом, но теперь за собой почти не следит. Одет просто: белая рубаха, белые штаны и сланцы. Лицо квадратное, черты угловатые, волосы пышные, пепельно‐чёрные. Усы как у Тараса Бульбы, бороды не носит. Глаза цепкие, тёмно‐карие, быстрые.

– Савва Литвиненко, – пробасил здоровяк и, захлопнув дверь внедорожника, протянул огромную ладонь.

Я пожал её, поморщился от слишком сильной хватки и представился:

– Никита Ермаков.

– С тобой мы знакомы – сказал Савва, пожав Санину ладонь до хруста. – Боков всё рассказал, я помогу вам. В Светлом, пока вы со мной, можете никого не бояться. Говорил я Бокову, что тут до вас никому дела нет, но он не верит. Да и чёрт с ним, поехали…

– Минут пятнадцать в таком темпе, и будем на месте, – сообщил Саня, вернувшийся за руль своей машины. – Всё думаю, почему Боков поступил именно так? Согласен, в Светлый ехать у меня желания не было никакого, но зачем эта глупая конспирация? Может проверяет чего?

– Кто его знает, – ответил я. – Вернёмся и спросим. Андрюша что‐то мутит, но что не говорит. Придётся разговорить…

Назвать Светлый городом у меня не поворачивается язык. Скорее всего, ему подойдёт название промышленного центра с частичным заселением и элитным районом в центре. Никак не тянет на город. Трущобы – да, самое подходящее слово.

Центр Светлого занимает элитный район, он опоясан асфальтированной дорогой высокого качества. Многоэтажных домов нет, в основном коттеджи, и три особняка, стоящие в самом центре района. Особняки огромные, каждый не меньше десяти тысяч квадратных метров жилплощади. Огорожены единым трёхметровым забором из облицовочного кирпича. Дворец, который мы отвоевали у Пана, в сравнении с ними блекнет, словно наспех поставленный шалаш рядом с добротной землянкой. Отдам должное, коттеджи красивые, каждый по два‐три этажа, архитекторы были с опытом.

За кольцом роскошь заканчивается и начинаются трущобы. На некоторые здания страшно смотреть, и зданиями они в принципе называться не могут. Куда смотрит физика непонятно, по всем её законам строения давно должны упасть.

Заводики, цехи, ангары – всё это теряется в трущобах города. Дороги частично заасфальтированы, частично забетонированы. Плохие дороги, но всяко лучше грунтовки, которая стремится убить любую, даже самую надёжную подвеску.

Народ…

С народом всё в порядке, он здесь всех возрастов и старается на улицах не мельтешить. Либо работает, либо сидит дома. Третьего не дано.

Главное, что бросилось в глаза, это наличие вышек сотовой связи на нескольких особо крупных цехах, а также невыносимо огромное количество проводов и столбов, на которых они висят. Деревьев и зелени в трущобах нет. Либо асфальт и бетон, либо красноватая мёртвая земля. Воняет сильно. Видимо, о канализации никто не задумывается. Уборка мусора не производится. Всё идёт своим чередом, где нагадили, там и осталось.