Александр Колокольников - «Древоходец». Деревенский колдун. Книга первая

И вот сейчас, этот постаревший мальчик – знаменосец, проходя мимо уже позеленевшего бюста, посмотрел на профиль, удивительно погожий на топор, улыбнулся и тихо прогудел: «Но товарищ Гитлер ошибся!».

До переулка Радищева, где находилась городская больница, оставалось метров тридцать, когда его обогнала стайка местных мальчишек на велосипедах. – Ух ты! Смельчаки какие! – подумал Константин Сергеевич. – Не побоялись, не свернули на другую улицу. Особенно этот молодец – толстозадый! Как его? Вспомнил – Ярослав. Да, молодец! Справился, и колдуна теперь не очень боится, и у ребят уважение вернул.

Около года назад, семья Ярослава переехала жить в городок. Про местного колдуна мальчишка что-то краем уха слышал, но не проникся. Принял за «детские страшилки». Ярослав, как новичок. пытаясь завоевывать авторитет у местных сверстников, старался показать, какой он «крутой», и отвязный пацан. В тот день возвращаясь домой, Константин Сергеевич, услышав гомон у школы, и решил обойти кругом – мимо школьного сада. Он старался рядом с дверью школы, вовремя пересменки, или большой перемены не ходить – избегая надоевшего внимания детворы.

Несколько ребят курили в саду, оседлав ветки старых яблонь. Они передавая дымящиеся сигареты друг другу, что-то при этом активно обсуждая. Ярослав не курил, стоял рядом и грыз яблоко. Мальчишки, увидев высокую фигуру в чёрном, – примолкли, некоторые, на всякий случай, спрятали недокуренные «бычки» и спрыгнули с веток. Ну а Ярослав – тот смелый, ничего не боится! Громко крикнул: «Эй! Колдун – пердун, доедай!», и с силой запустил огрызком яблока, стараясь попасть в шляпу. Тростью отбив огрызок, Константин Сергеевич прошипел: «Сейчас узнаем, кто здесь – пердун».

Сняв очки, он впился в метателя взглядом. Очки можно было и не снимать, но так выглядело эффектней. Тем более, колдун был уверен, что произошедшее здесь, будет тысячу раз пересказано. Это жест запомнят, и, если в будущем произойдёт нечто подобное, – достаточно будет только снять очки.

Конечно, он уже не так силён, как был, но на что-то ещё способен. А уж расслабить сфинктеру мальчишки, стоящего меньше, чем в пятнадцати метрах – не проблема. Правда, на таком расстоянии, он не мог сконцентрировать воздействие точно. Он понимал: кроме сфинктера, расслабятся и мочевой пузырь, и мышцы ног. Рассчитывал, что пацан громко пукнет, чуть дрогнут колени, немного «прольёт» в трусы. Всё получилось намного жёстче. Ярослав, как мешок, рухнул на спину, «обделался» и по полной «надул» в штаны.

Константин Сергеевич вернул очки на место, и спокойно двинулся дальше. Сзади сначала установилась полная тишина, затем мальчишки стали зажимать носы, гнусаво крича: фу, фу, фу.

Этот эпизод не обошёлся без последствий, а имел продолжение. Ближе к вечеру, к дому колдуна сверкая «мигалками» и голося сиренами, подъехали аж две пожарные машины, переполошив всю округу. Его собаки, кавказские овчарки– Бонни и Клайд, вопреки исторической аналогии оба кобеля, своим бешенным лаем вносили дополнительную лепту, к гавканью остальных соседних псов, создавая уже почти нетерпимую звуковую вакханалию Колдун выскочил во двор одновременно со своим помощником – Дмитрием, который в то время уже работал у него. Они оббежали вокруг дома, но пожара, или его признаков, ни у себя, ни у соседей не заметили. Наконец сирены замолчали. Погасли и проблесковые маечки.

Боня и Клайд тоже успокоились, только в близлежащих домах собаки продолжали неистово лаять.

Колдун с Дмитрием пошли к калитке, узнать – что случилось.

– Кузьмич, не стоит нам всем вместе вваливаться, – услышали они голоса из-за забора.

– В любой огонь с тобой пойдём, а к колдуну нет. И приказать ты нам не можешь. Сам разбирайся, и поспокойней. Вот на этом самом месте Васька Карась со своими «друганами» три дня на коленях стояли, прощения у колдуна вымаливали.

– Нас девять здоровых мужиков, и вы очкуете? Не думал, что вы такое… А если бы он с твоим ребёнком так?

– Да не очкуем мы. Он хоть и корявый, и лишний раз к нему не зайдёшь, но, если припрёт по-настоящему – может и помочь. К нему сюда и спортсмены, и артисты, и бандиты, и начальство. Все к нему. Себе дороже с ним ругаться. Что он твоему ребёнком сделал – не знаем. А вот нас, и детей наших – лечил. Ты хоть и командир, но человек здесь новый – всего не знаешь… Вон, возьми Витька и с ним заходи, ему всё равно через полгода уезжать. Говорю: не надо всей толпой. Мы рядом – если совсем плохо – свистнешь.