Виктор Тюрин - Смерти вопреки - Чужой среди своих. Свой среди чужих. Ангел с железными крыльями. Цепной пёс самодержавия

– Пошел отсюда! – рявкнул я на немецком языке, направив на него автомат. Молодой парень, даже не разглядев меня толком, кинулся, сломя голову, обратно из подъезда. Снова раздались крики, топот множества ног и выстрелы. Какое-то время выжидал, затем осторожно выглянул из двери. Снова прислушался. Никого. Только неподалеку ревел двигатель грузовика и где-то на соседней улице немецкий офицер, надрывая горло, отдавал приказ перекрыть улицу. Снова какое-то время бежал, но теперь уже налегке, выбросив автомат по дороге. Дважды буквально чудом ускользнул от патрулей, наводнивших город, но сумел вырваться на окраину. Забравшись в какие-то развалины, первые несколько минут я пытался отдышаться и прийти в себя, потом просто сидел, вслушиваясь в окружающее пространство. Здесь было тихо, только мелкий дождик барабанил по остаткам крыши, под которой я сейчас сидел. Меня била мелкая противная дрожь. Пока метался по городу, то ничего не замечал, накачанный по уши адреналином, но теперь на меня навалились усталость, холод и сырость, а спустя какое-то время к ним присоединился голод. Я поднялся на ноги, немного размялся и отправился на место нашей последней стоянки, так как там «чекисты» сделали небольшой тайник. На всякий случай.

Об этом месте никто, кроме нас четверых, не знал.

Добрался я до места сравнительно быстро, потом какое-то время наблюдал. Не обнаружив ничего подозрительного, вскрыл тайник, но оставаться в этом месте не рискнул, хотя бы потому, что прописную истину «Береженого бог бережет» никто не отменял. Уложил в мешок продукты и медикаменты, накинул на себя плащ-палатку и ушел. Заночевал я в нескольких километрах от города, в балке, накрывшись плащ-палаткой. Утром, сориентировавшись по местности, двинулся дальше. Ближе к вечеру, предельно уставший, я достиг опушки нашего леса и тут, к своему немалому удивлению, неожиданно наткнулся на брошенный немецкий мотоцикл.

«Значит, сумели не только вырваться из города, но и добраться до леса. Что тут скажешь. Молодцы».

Из быстрого осмотра мотоцикла стало ясно, что один из них ранен, причем тяжело. Об этом говорили окровавленные тряпки, лежавшие на мокрой земле. Так как с раненым они далеко не могли уйти, я осторожно стал описывать круги, пытаясь выйти на их след, и спустя какое-то время увидел огонь. Осторожно подкрался. Два человека лежали на нарубленном лапнике, а один сидел у костра, глядя в огонь. Вдруг кто-то из раненых завозился, потом раздался глухой, протяжный стон. Разведчик у костра резко вскинул голову и повернулся в сторону звука. В этот момент я вышел из-за дерева.

– Не стреляйте. Это я. Костя Звягинцев.

– Ты?! – удивление старшего группы было настолько большое и неподдельное, что он секунд десять молчал, не сводя с меня взгляда. – Как ты нас нашел?

Я пожал плечами:

– Нашел. У меня с собой продукты и медикаменты.

Чекист удивленно покрутил головой и негромко сказал:

– Чудеса, да и только.

К моему удивлению, одним из двух раненых был офицер СД. По крайней мере, мне так объяснил «чекист».

«Это они за ним тогда вернулись. А третьего “чекиста”, значит, все же кокнули».

Спрашивать я ничего не стал, удовлетворившись тем, что он мне сказал. Через час перевязанных и накормленных раненых устроили под навесом из плащ-палатки. Я присел у костра, наслаждаясь тишиной и спокойствием, но когда в меня уперся тяжелый взгляд чекиста, сразу подобрался, так как понял, сейчас начнется допрос. Позволить этого я не мог, так мне сначала нужно было все основательно продумать, чтобы не выпасть из роли комсомольца-добровольца, и поэтому сделал ход первым.

– Товарищ командир, я сильно устал, поэтому давайте поговорим в лагере. Хорошо?

Он какое-то время внимательно смотрел на меня, потом сказал:

– Хорошо. Утром ты пойдешь в лагерь и приведешь помощь.

– Так точно, товарищ командир.

Уже к обеду следующего дня я вернулся с помощью, и вскоре «москвичи» вместе с пленным были в лагере. Гитлеровец, в чине офицера СД, поднял в лагере немалый шум. Меня пытались спрашивать, что и как произошло, на что я отвечал: военная тайна. Когда суматоха улеглась, я отправился на склад и расположился возле горячей печки-буржуйки. Сюда я приходил только в тех случаях, когда мне хотелось остаться одному или о чем-то подумать. Я услышал, как кто-то вошел, но сделал вид, что дремлю на лавке, откинувшись на стену. Это пришел разведчик. Честно говоря, я никак не ожидал, что он явится сюда прямо сейчас, так как надеялся увидеть его только завтра утром.