Виктор Тюрин - Смерти вопреки - Чужой среди своих. Свой среди чужих. Ангел с железными крыльями. Цепной пёс самодержавия

– Приготовиться!

Все торопливо вскочили и подтащили грузы к люкам, затем построились: шесть человек, друг другу в затылок, к левому люку, пять – к правому. Инструктор распахнул дверцы бортовых люков, и вместе с ураганным шумом ветра в кабину ворвался оглушительный рев моторов. Медленно, словно резиновые, потянулись одна за другой секунды ожидания. У люка замерцал зеленый огонек: сигнал «приготовиться». Напряжение внутри меня достигло высшей точки.

– Груз пошел!! – крикнул во весь голос инструктор. – Второй пошел!! Пошли!! Быстрее!!

Во рту пересохло, ноги словно налились свинцом, но все это прошло, стоило мне оказаться перед люком. Встречный поток ветра ударил мне в лицо, когда я прыгнул в темноту.

Приземлился я удачно, на самой опушке леса, не зависнув на дереве. Выкарабкавшись из-под полотнища, я огляделся. За спиной стоял подлесок, а за ним темная полоса деревьев. Впереди шли заросли кустарника, а за ним поле.

«Где наши? Когда я приземлялся, то видел пару блекло-белых пятен парашютных куполов совсем недалеко отсюда. Вроде… они должны быть несколько левее».

Неожиданно ветер принес оттуда болотные запахи и кваканье лягушек.

«Так там не поле, а болото. Вот высадили так высадили».

Отстегнув парашют, я только снял с груди вещевой мешок, как услышал чей-то негромкий голос:

– Ребята! Наташа! Тут есть кто?!

Это был голос Ани.

– Я тут! Костя! – отозвался я.

Сразу за мной подал голос Семен Шкетов, лыжник-перворазрядник:

– Не шумите! Стойте на месте! Я сейчас подойду!

Когда мы собрались втроем, я увидел, что Шкетов мокрый и грязный. Только открыл рот, как Аня меня опередила с вопросом:

– Что с тобой, Сеня?

– Да тут рядом болото, будь оно проклято! Хорошо, что сел с самого края. Как вы?

– Нормально, – отозвался я.

– Может, кто-то из наших попал в болото и им требуется помощь, – встревоженно предположила девушка. – Надо идти их искать.

– Кто спорит, вот только парашюты надо спрятать, – согласился с ней Семен.

Недолго думая, мы утопили их в том месте, где утонул парашют Шкетова. Какое-то время совещались, определяя направление наших поисков, а потом двинулись вдоль болота.

Спустя десять минут быстрой ходьбы мы наткнулись на нашу группу, стоявшую на краю леса. Встретили они нас каким-то зловещим молчанием, а когда мы подошли, так же молча расступились. На земле лежал Вася Потапов, один из заводских ребят, наполовину закрытый парашютным шелком. Его голова была неестественно вывернута, а глаза широко открыты. Скользнул взглядом по дереву, рядом с которым лежал мертвец. По обломленным сучьям было видно, что парашют не зацепился за дерево, а только скользнул по сучьям.

– Ой! – громко воскликнула Аня. – Что с ним?!

Командир, поморщившись, негромко сказал:

– Несчастный случай. Видно, приземлился прямо на дерево, а затем упал на землю…

Еще пару минут прошло в гнетущем молчании. Никто из молодежи не ожидал, что наша миссия, еще даже не успев начаться, обернется человеческой жертвой.

– Нам надо идти. Скоро светает, и нам надо как можно скорей дальше уйти от места выброски, к тому же нам надо найти грузовые тюки, а так как Потапова мы похоронить по-человечески не можем, поэтому его тело надо где-то спрятать, – заместитель командира проговорил это твердо, глядя нам по очереди в глаза.

– Это война, товарищи, – выступил следующим командир, – и без жертв она не бывает. Вася Потапов навсегда останется в наших сердцах. Звягинцев и Крымов, займитесь телом.

«Похоже, наш командир только речи толкать умеет. Хотя… Время покажет».

Тело Потапова было решено похоронить в болоте, потому что на большее у нас просто не было времени. Меня и Крымова отрядили на эти «своеобразные» похороны, а остальные разошлись на поиски тюков. Спустя полчаса все снова собрались. Из трех тюков нашлись только два.

– Выступаем. – После этой команды мы быстрым шагом пошли вдоль болота. Никто не говорил, так как неожиданная смерть товарища на всех наложила свой горький отпечаток. Шли мы скрытно и по мере возможности бесшумно. Сначала мы пересекли затопленную луговину, чтобы сбить со следа собак, если враги пойдут по нашему следу, а затем углубились в лес. Насколько я мог понять, наши командиры старались избегать открытых мест, таких как просеки и лесные тропы. Идти было тяжело. Спустя пару часов вещевой мешок и самозарядная винтовка Токарева казались мне просто неподъемными. Пот заливал глаза, а корни деревьев словно специально лезли под ноги, заставляя спотыкаться. Свою первую короткую стоянку мы сделали только через три часа. Остановившись, все просто повалились на траву, вытягивая гудящие ноги. Первые десять минут мы лежали, восстанавливая дыхание и вытирая пот с лица. Спустя какое-то время командир привстал, оглядел наши усталые и невеселые лица и начал говорить: