Array Илай Шань - Филолог. Магия Слова

Мы с Таней решили еще раз облиться холодной водой. Больше из любопытства: а вдруг мир опять расцветет? Вдруг мы увидим синкретизм в действии?

Но нет, видимо, дело было не только в закаливающих процедурах.

Ничего особенного я не ощутил – вода как вода, только ледяная. Зато я почувствовал прилив энергии, будто и не было бессонной ночи.

Зато поданный завтрак меня удивил. К растительной каше, к которой мы успели привыкнуть, подали самый настоящий алкоголь! По сути спирт, едва подслащенный какими-то травками.

Я почувствовал себя Винни-Пухом и даже промурлыкал песенку: «Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро…»

Таня дернула меня за руку:

– Зачем ты это выпил, увалень? Тебе еще на лошадь садиться.

Мысль о лошади заставила меня содрогнуться и протрезветь. Тут никакой синкретизм не поможет… Ну, почему в этом мире автомобили есть только у горстки магов?

Принцесса сегодня была ослепительна в изумрудном дорожном костюме. Я вдруг подумал, что начинаю привыкать к своеобразной внешности троглодитов, и Ульрика кажется мне почти хорошенькой.

Да и Таня расцвела. Синкретическая мода с закосом под Средневековье ей к лицу: мягкий корсет не стесняет движений, а подчеркивает грудь и талию. Кожаные штаны обрисовывают формы, да и меч на поясе ничуть не портит, скорее, придает нашей институтской скромняшке воинственный вид.

Хоть Танюха и хнычет, чувствую, наши приключения ей по вкусу. Это же не навсегда. Мы обязательно вернемся домой. К учебникам, к занудам-преподам, к неугомонным школьникам. А еще к Синтаксису, Морфологии, Лексике…

К нашей жизни студентов-филологов. И приключения в мире Синкретизма покажутся лишь страшным сном.

А пока передо мной стояла куда более насущная задача – залезть на лошадь и не упасть с нее.

Я с завистью смотрел, как невысокая Танюшка взлетела на коня и пришпорила его, сразу заставив повиноваться. Лот, подошедший помочь, лишь одобрительно усмехнулся и дотронулся до бедер девушки, плотнее прижимая их к крупу лошади.

– Ее зовут Розалинда, хорошая кобылка, как раз для тебя. А для Аля я оседлал Мелисандру. Она спокойная и очень выносливая.

– Чувствую, что Роза будет быстрой и послушной, – согласилась Татьяна, поглаживая гриву.

Руки троглодита на своих бедрах она проигнорировала.

Я же робко похлопал Мелисандру:

– Привет, подруга. Не уронишь меня?

Хотя я далеко не низкого роста, лошадь казалась огромной. Видимо, троглодиты выводят особую породу великанов.

– Тебя подсадить? – издевательски спросил Лот. – Хватит трусить, господин синкретист. Левую ногу вставь в стремя и обопрись на нее, а правую резко закидывай в седло. Держись крепче. Так… Неплохо. Да не виси, подтянись немного на руках. Что ж ты слабенький такой…

Я закряхтел:

– Потому что филолог, а не наездник и не фехтовальщик.

Но вот я в седле. Какое жесткое! И в нем мне предстоит ехать до обеда, потом троглодиты устроят привал.

– Держись ногами, а руками управляй лошадью, – напутствовал Лот.

– И как? Я даже на велосипеде никогда не умел кататься.

– Что это такое? – поинтересовался троглодит. – Ладно, слушай внимательно. Дергаешь повод налево – Мелли повернет влево, потянешь направо – пойдет вправо, на себя – остановится. А будет упрямиться – пришпорь ее или огрей хлыстом.

– Не буду я бить животинку!

Лот вздохнул:

– Пока есть время, пройдитесь по двору. Привыкните друг к другу.

Наверное, Розалинда и впрямь была послушной, или же Таня оказалась более умелой наездницей, потому что ее лошадь размеренно вышагивала по двору, повинуясь приказам. Моя же Мелисандра сразу ломанулась обдирать кусты, будто насмехаясь над моими приказами.

– Пришпорь эту бестолочь и вдарь уже по крупу, – крикнул Лот.

Я воспользовался своими сапогами с подметками, но без толку. Лошадь потянула меня в бочку с водой…

– Она не чувствует в тебе силу, – сказала Таня. – Не чувствует хозяина. Будь построже.

– Да я стараюсь!

– Непослушная лошадь на пути, полном опасностей – это плохо, – покачал головой троглодит.

В этот момент Мелисандра решила выполнить акробатический кульбит и встала на передние ноги, подкинув круп вверх.

С визгом я шлепнулся прямо на камни. Ощупал себя: вроде живой и относительно целый. Только пара синяков на локте и разбита коленка. Чудеса! От такого падения я должен был переломать все кости. Неужели это синкретизм сделал меня более устойчивым и здоровым?