Юлия Фирсанова - АПП, или Попасть в пророчество!

– Нет, – подавшись в сторону дэора и оскалившись, агрессивно и отчаянно выкрикнул Лис. – Пусть магия. А что будет, когда ее действие кончится?

– Успокойся, – неожиданно мягко, с сочувствием промолвил декан. – Знак дружбы не способен к жесткому и тем паче длительному принуждению. На краткий срок – несколько минут – он может создать иллюзию товарищеских чувств, побудить к доверию. Но не более того. Это один из вариантов мгновенного воздействия. В вашем же случае, я считаю, знак ФАРД подействовал иначе. Он подтолкнул, ускорил возникновение взаимных симпатий у вас троих, сэкономив время на взаимную притирку.

– То есть сейчас на нас этот знак не действует? – практично осведомился Хаг.

– Именно так, – торжественно подтвердил дэор и, нарушив патетичность момента, шутливо подмигнул троллю.

Лис перевел дух и как-то обмяк на стуле. Янка укоризненно покачала головой, пробормотала:

– Можешь опять ругаться, что я тебе ребра ломаю, – и от всей широкой русской души обняла худощавого дракончика.

– Могу, но не буду, – отозвался совершенно счастливый блондинчик куда-то в подмышку девушки и шмыгнул носом.

– Все это вы, право слово, можете делать и за дверью аудитории, – усмехнулся декан, вставая.

– За дверью неудобно, – укоризненно насупился довольный Лис, выпутываясь из объятий. – Нас дверью стукнуть могут, мы сдачи дадим и опять отработку получим. Вы нас и так на ежедневное мытье трех пролетов за красивые глаза наказали. Наверное, это все из-за Янки.

– Почему из-за меня? – удивилась девушка, собирая вещи в сумку.

– Потому что нельзя так хорошо убирать! – обвиняюще ткнул перстом в плечо напарницы дракончик. – Нашим мастерам так твои отмытые плиты понравились, что теперь они желают узнать, каков настоящий цвет лестницы. Но, кажется, она куда грязнее площади, потому и мыть нам ее от сегодня и до конца семестра.

– Радуйся, что им пока не пришло в голову проверить настоящий цвет камня стен всех построек и дерева Игидрейгсиль до кучи, – мрачно пошутил Хаг и привычно отобрал у напарницы сумку. Та даже не попыталась уцепиться за ремешки.

После обеда, не нарушенного никакими скандалистками, присмиревшими от деканского разноса, тройка отправилась на новое занятие с занудным названием «Теория предсказаний». Зачем этот предмет блюстителям пророчеств, Янка не понимала, но предполагала, что большей частью для заполнения расписания и набивания голов студентов теоретическими знаниями, не имеющими никакой практической ценности. Такого рода предметов и в земном университете на первом курсе бывало предостаточно. Взять ту же философию! Ну зачем она аграрию или животноводу? Кому он о Канте, логосе или архетипах рассказывать будет? Картошке, сорнякам да коровам?

Хорошо хоть идти далеко не пришлось. Двухэтажный корпус для занятий был вторым из стоящей рядом со столовой и общежитием тройки. И большей частью там занимались сами пророки, которых в коридорах сновало множество. От желтых кантиков в глазах рябило посильнее, чем от мирной зелени.

Аудитория вопреки смутным опасениям Янки на гадальный салон с темными тяжелыми шторами, курениями, витающими в воздухе, оплывшими свечами и хрустальными черепами ничуть не походила. Или хрустальными полагалось быть шарам? Впрочем, не важно. Лекторий был копейка в копейку похож на тот, где проходило расоведение. Практически так же пусто, чисто и пахло чем-то свежим, вроде хорошего дезодоранта «После дождя».

За столом сидел мужчина. Никакой длинной бороды, очков-полумесяцев или пурпурной мантии, расшитой звездами вперемешку с астрологическими символами, на нем не имелось. Преподаватель был молод, высок, худ и скорее напоминал аскета-монаха, чем предсказателя. Короткая стрижка казалась бы вполне заурядной, если бы не редкостный, темного пурпура, цвет волос и маленькие рожки, прячущиеся в этом экзотическом газоне. На таком фоне шестипалая рука с аккуратными темно-вишневыми когтями смотрелась почти ординарно – в цвет густо-бордовой мантии.

В полном молчании мастер взирал на студентов, заполняющих аудиторию, так безмятежно, как медитирующий буддист следил бы за плывущими по небу облаками. Янкино трио по уже устоявшейся за три дня привычке расположилось на втором ряду. Если попадались парты на три или четыре места, компания садилась в полном составе, если места было лишь два, Лис усаживался сзади и доставал напарников своими ехидными комментариями в спину.