Юлия Фирсанова - АПП, или Попасть в пророчество!

– А мы? – капризно уточнил Пит, манерно отбросив длинные волосы на спину и захлопав длинными ресницами.

– А вы, студент, продолжаете дышать. Именно дышать, а не хрипеть, как чахоточный жеребец, – хлестнула голосом сильфида. – Ваш дар достаточно силен, чтобы адаптироваться к любым условиям тренировки, подстроившись под них. Лишняя нагрузка ему не повредит.

Землянка горько вздохнула. Нет, не от зависти к более талантливым сокурсникам. Задержись Янка в зале, она могла бы продолжать делать вид, что чего-то пытается добиться, и по возможности филонить, но теперь, когда ее послали на поиски, такой роскоши у девушки не осталось. Глядеть в глаза Тайсе и врать о тщетных провальных попытках найти место покоя язык у Янки точно не повернулся бы. Оставалось под завистливыми или сочувственными взглядами – последние подарили те, кто поумнее, вроде молчаливой Ольсы – взять сумку и выйти из зала. Первокурсница спустилась по лестнице, мягко притворила за собой входную дверь тихого в час уроков корпуса и вышла на воздух. Яна остановилась, пытаясь сообразить, куда ей вообще идти. Ничего не придумалось, и потому девушка поплелась куда глаза глядят, просто стараясь держаться подальше от учебных корпусов и студентов.

В городе идти куда глаза глядят никогда не считалось безопасным времяпрепровождением. Можно было вляпаться в такие неприятности, из которых ни одна полиция не вытащит. В родном поселке бродить спокойно тоже отродясь не получалось. Там был знаком каждый камень и каждый, ну или почти каждый, встречный норовил не только поздороваться, а еще и пристать с вопросами о здоровье всех членов семьи Донских, сообщить о самочувствии своего семейства и завести разговор из области общих знаний политики и экономики. Потому, если где Янка и ходила свободно, почти ни о чем не думая и не отвлекаясь на пустой треп, так это в лесу за поселком. Вот там, соблюдая негласное правило, никто с расспросами-здоровками друг к другу не лез. Дурной тон, однако, чужой добычей и местами ее сбора интересоваться! Достаточно было прихватить из дома корзину – символ сбора грибов да ягод, – и ты до выхода из леса становилась почти невидимкой.

Именно поэтому по старой привычке девушка направилась в сторону не то парка, не то леса. Для Янки магический переводчик АПП обозвал уголок растительности лесопарком. Староста Стефаль, проводя беглую экскурсию по академии для новичков, уточнить, как правильно обзывается этот участок, не смог. С одной стороны, он находился на огороженной территории АПП, потому формально являлся парком, с другой – в парках в принципе возможно заблудиться только тому, кто страдает географическим кретинизмом в острой степени. Однако в этом парке периодически пропадали студенты. Причем пропадали настолько серьезно, что искали их силами всего преподавательского состава с использованием магии. Иногда находили…

Словом, первокурсников, порученных его опеке, староста предупредил лично, остальных просветили староста третьего курса и стенды с правилами, вывешенными в общем зале. Кто не читал, тот сам себе злобный Буратино.

Страсти к риску ради риска Яна никогда не испытывала. И в неприятности влипать не собиралась, и в дебри лесные лезть тоже. Но побродить по кромке леса сочла нужным для того, чтобы поразмыслить и, чем черт не шутит, отыскать то самое удобное место для занятий. Если Яне всегда было хорошо в лесу, может, с него и стоит начать поиски? Раз уж на удобном и комфортном диване занятия оказались не особо эффективными.

Нет, диван или кресло Яне, конечно, нравились больше, но если Тайса сказала искать, значит, надо искать. Вот девушка и брела по тропинке среди знакомых, не очень знакомых и совершенно незнакомых растений. Хорошо еще ботаники в расписании у блюстителей пока не стояло, значит, можно было просто смотреть и не содрогаться при мысли, что все это безобразие заставят учить по названиям и отличать друг от друга.

У Янки еще были свежи в памяти уроки ботаники земного ВУЗа. На них бедные студиозы под контролем преподавателя-новатора пытались идентифицировать ветки деревьев и кустарников. Свежесть идеи заключалась в том, что листья на охапке хвороста отсутствовали как класс, были только почки. И если каштан или березу Янка худо-бедно опознать смогла, то основная масса хвороста так и осталась тайной за семью печатями и обернулась перезачетом. Его девушка сдала только с помощью товарки по несчастью, оказавшейся более приспособленной к опознанию веток.