Юрий Москаленко - Дворянин. Книга 2. Часть 2. Неподъемная ноша

– Да? Ну, если такая есть, то тебе обязательно купят. Но мы начали очень много новых дел, и даже этих денег, нам – и подчеркнул это слово голосом, типа я тоже с ними – надолго не хватит – подводит итог счета старший Мальцев.

– Давайте посмотрим сначала бумаги – даже не знаю как мне дальше себя вести и что говорить. Деньги, опять деньги. А я думал, что только один я такой растратчик. Да на их аппетиты миллионы нужны. Они меня ни с кем случайно не спутали? Я же им не Демидов, который имел свои рудники.

– Да-а. Что-то я тоже всё больше и больше начинаю бояться и понимаю что ты прав насчёт большой войны – заявил Иван Акимович, как только прочитал последний документ и бросил его на стол.

– Я бы тоже никогда не подумал. Какое коварство, а всегда друзьями назывались – поддакнул его сын генерал, просматривая после старшего Мальцева бумаги.

Если не считать разных документов личности, то мы обнаружили распределение денег и указания к действию польской шляхты, литовской и некоторых других в Минской и Виленской губерний. Деньги так же предназначались и в Минское и в Веленское отделения тайной организации «Союз свободных братьев». Которые проводили работу среди учащихся гимназии, дворянского училища, в военных гарнизонах, пропагандировало среди населения идеи свободы, распространяло прокламации с призывом к восстанию. В 1848 г. их немного «почистили», но оказывается не до конца. Тогда за связь с тайной организацией более шестидесяти учащихся минской гимназии были наказаны. Сейчас они уже существовали и в Виленском университете, Свислочской гимназии, частях Литовского отдельного корпуса и своей политической целью считали возрождение Речи Посполитой с автономным Великим княжеством Литовским в ее составе. Написано, что деньги предназначались для двухсот членов «Союз свободных братьев». Сейчас в Вильно эту организацию, созданную братьями Александром и Франтишком Далевскими. («Брацкi саюз лiтоускай моладзi») входило около двести членов, к сожалению без указа всех фамилий.

Не очень понятная для нас осталась связь общества с графским родом Замойских. А так же с Введенским Иринархом Ивановичем, преподавателем русской литературы в петербургских военных учебных заведениях. Так же он являлся руководителем кружка разночинной молодёжи. (Введенский кружок).

Другая загадка, это убитые нами саксонцы. Документы принадлежали каким-то военным из Дрездена. Как поведал нам генерал, там, в прошлом году было восстание против королевской власти. Руководил некто М. Бакунин. В этом году восстание было подавленно при помощи прусских войск. А какой чёрт и зачем занёс их в Минскую губернию, так и не разобрались.

Часть документов была зашифрована. С ними даже не стали себе голову морочить. Были и другие инструкции, как действовать в тех или иных ситуациях.

После долгих споров мы пришли к выводу, что часть этого бардака спонсировалось, и направлялась из-за рубежа, и скорее всего Ротшильдами. Деньги привёз Духинский с двумя охранниками, у которых были новые револьверы Кольта. А Духинского мы всё-таки убили, нашли и его паспорт, хоть это радует. Размах и связи только этой маленькой цепочки поражали. Это же какой масштаб в целом? Да ещё как он проник так далеко вглубь империи? Значит, за ними следили агенты Дубельта с самого начала. Вот пусть в этом безобразии сам и разбирается, ему это по должности положено.

– Сергей, придётся тебе в Санкт-Петербург ехать. Отвезёшь деньги и бумаги Дубельту – принимает решение старший Мальцев.

– И напомнишь ему обещание о передачи мне поместья Кологривой – тут же влезаю я. – Кстати, вот вам подарки – передаю два охотничьих ружья с костяными вставками и серебряной гравировкой.

– Хороши. Трофей? – рассматривает их младший Мальцев.

– Да в мызе у потомков толи князя, толи графа взяли – соглашаюсь я.

– Нет, Дмитрий. Спасибо конечно, но лучше их продай. Не стоит оставлять такой явный след, а то может и скандал выйти. Войны ведь нет, а с аристократами могут возникнуть проблемы… а нам это не к чему – не соглашается Иван Акимович.

Разумно. На этом мы и разошлись, я слишком устал. Знакомая комната и с уже скоро родной кроватью будет, хоть и её тоже переделывай. А вот ночью я почти и не спал. Мысли в голове рисовали одну картину мрачнее другой. Поэтому за общим завтраком я был хмурый с красными глазами.

– Не заболел? – генерал. У нас с ним ещё не сложились какие-либо отношения, как с Иваном Акимовичем и мы только присматривались друг к другу.