Владимир Зещинский - Цена ошибки

Вообще-то я имел в виду «Александр», но на местный лад это прозвучало именно как Альсандар. По какой-то причине мужчина первую часть имени опустил, заинтересовавшись второй. Лучше бы я попробовал назваться просто Саней. Отпираться не стал, просто кивнул, решив, что разницы особой нет, как они будут меня называть.

– Да уж, ну очень подходящее имя для такого доходяги, – прогоготал тот, кого назвали Браиром. При этом я увидел в его взгляде мимолётное удивление, что ли, и опасение, хотя вскоре подумал, что мне просто показалось.

Как я понял, имя Сандар на местном языке означает «море». Его можно использовать как имя, но обычно оно образует устойчивое словосочетание с другим словом – даг. Даг сандар – морская тень, или смерть, приходящая с моря. В русском языке наиболее близкие по значению слова – пират, разбойник, ну или, на худой конец, викинг. В общем, человек, пришедший с моря грабить и убивать. Почему они опустили первую часть имени, я узнал немного позже.

– Будет тебе, Браир, – строго осадил предводитель смеющегося мужчину. Видно было, что квадратный выше по положению: Браир моментально закашлял, а потом заткнулся, опасливо глядя на мужчину с косичками. – С именем понятно. Как дела с остальным?

Я слегка расслабился. Убивать меня вроде как не спешили. Теперь нужно действовать аккуратнее. Мне нужно выудить из них как можно больше информации. Нужно было узнать многое. Некоторые вещи у меня вызывали недоумение, а уж появление этих людей и вовсе породило кучу вопросов.

Прислушавшись, я понял, что не все люди находятся в доме: на улице шумели, слышались разговоры, тихий и редкий смех.

– Не помню, – ответил я.

Не рассказывать же им, в самом деле, о моём переселении. Проще всего притвориться, что потерял память – беспроигрышный вариант. Что ещё я мог сказать? Надеюсь, за это тут не вешают на деревьях и не жгут на кострах.

Брови предводителя приподнялись. Поглядев на других, он мотнул головой в сторону двери. Воины сразу же нехотя потянулись наружу. Видно было, что мои слова их всех заинтересовали. Люди косились с любопытством, но после выметались на улицу. И чего их столько набилось, непонятно.

– Принесите парню одежду, – попросил предводитель последнего выходящего.

Я снова напрягся, а потом подхватил рубашку, которую до этого использовал как подушку, и, вытряхнув из неё траву, быстро натянул на себя. Мужчина как-то странно на неё посмотрел, а потом уселся прямо на землю, сложив ноги по-турецки.

– Итак. А теперь, аль… – зачем-то сделал он акцент именно на первой части моего имени. Правда, судя по звучанию, слово это означало нечто иное, не имя. – Поговорим серьёзно.

Я кивнул и повторил его манёвр, усевшись в точно такую же позу. Где-то я слышал, что похожая поза может вызвать доверие у собеседника.

– Где ты взял этот сван? – спросил мужчина, кивнув на мою рубашку. Я рефлекторно глянул вниз. Значит, эта распашонка называется «сван».

– Она была на мне, когда я проснулся в овраге некоторое время назад, – пояснил я, решив, что в этом вопросе нет ничего страшного.

– Ты был ранен?

– Да, – не стал отпираться я. – Но моя рана уже зажила.

– А как ты попал в тот овраг, ты помнишь? – поинтересовался он, поглядывая на меня с явным интересом. При этом мне показалось, что его интонации немного смягчились. Звучали они как-то… вкрадчиво, что ли.

Это меня слегка напрягло. Сам я таким тоном говорил со своим сыном, когда точно знал, что он в чём-то виноват, но хотел, чтобы тот признался в своих делишках сам. Таким образом я давал понять, что кое-что о нём знаю, а вот что именно, он должен был рассказать мне сам. Чаще всего срабатывало: сын начинал колоться, иногда признаваясь даже в том, о чём я слыхом не слыхивал.

– Не помню, – ответил я настороженно. Конечно, мне казалось, что от оврага я ушёл далеко, но мало ли кто эти люди. Вдруг это те самые, которые убили людей из оврага. Впрочем, если бы это было так, то меня тоже давно убили бы. Хотя кто знает: может, им интересно, каким это таким образом я сумел не только выбраться из оврага, но и добраться сюда. – Очнулся, а кругом мертвецы. У них тоже были такие… сваны. Кое-как выполз, а потом бродил по лесу, пока вчера не наткнулся на эту деревню. Решил переночевать, а тут вы.

– Всё с тобой ясно, – прогудел предводитель, хлопнув рукой по колену. – Сван – это погребальное одеяние. Оно есть у каждого человека. Это ты помнишь? Нет? Так вот, после того, как человек умирает, его переодевают в сван. Видимо, те, кто сбросил тебя в овраг, посчитали, что ты умер. Может быть, так и было, раз Отец отнял твою память. Что думаешь делать теперь?