Лидия Миленина - Полюби меня

– Тебе не о чем волноваться, я блокирую твой страх, – сказал он звонким голосом, которому, казалось, специально придавал более низкие, загадочные нотки. Как у Альберта.

– И кто же ты? – спросила я с интересом.

– Догадайся, – с лукавой усмешкой ответил парень, светлые неопределенного цвета глаза блеснули из-под коричневых бровей. – Ты же такая сообразительная, обо всем догадываешься. Вот про драконов, например..

– Некрасиво врываться в спальню к девушке и даже не представиться, – заметила я.

– А я не врывался, меня сюда принесли, так что я тут вполне законно, – заметил парень. И меня осенило. Наверное, он прав – в догадливости мне откажешь. Взглянула назад – в зеркале отражалась только я, сидящий молодой человек – нет.

– Ты как-то связан с зеркалом? Как раз его принесли сюда, пока меня не было.

Парень удовлетворенно кивнул и почесал щеку своей странной палочкой.

– Действительно догадливая, – заявил он. – Только твое чудовище обо мне не знает, так что молчи..

– Ты дух зеркала? – спросила я. Мир-то магический, может, у волшебного зеркала есть дух, и он принимает человеческую форму. Вполне в традиции магических миров.

– Вроде того, – усмехнулся парень. – Да не совсем… В общем, меня зовут Гордейн, – он неожиданно встал и сделал глубокий реверанс, выставив вперед одну ногу. Извлек из воздуха шляпу и помахал перед собой, напомнив поклоны мушкетеров перед королем из известного фильма.

– Тая, – улыбнулась я, привстав.

Шляпа растворилась в воздухе, а Гордейн снова уселся в кресло.

– Да знаю я, – махнул он рукой. – Уж если зеркало учит тебя языку, то и имя я твое выучил. Таисия… Тьфу! Нет, чтоб Изабелла или, допустим, Элизабет. Ну, чтоб красиво и благородно звучало…

– Уж как есть, – сказала я. – Может, поможешь мне? Знаешь ведь, наверное, что я тут не по своей воле.

– Знаю, – поморщился Гордейн. – Помочь не могу, технически невозможно.

– Почему? – удивилась я. – Ты же маг? Я подумала, вдруг ты и портал можешь открыть…

– Не могу! – с раздражением сказал Гордейн. Потом погрустнел: – Я вообще почти ничего не могу. Думаешь, я тут добровольно?

– Ты что, пленник зеркала, как джинн в бутылке? – спросила я.

– Да вроде того, – грустно усмехнулся Гордейн. – Только все намного сложнее. Так что я могу только наблюдать да подсказывать…

– А зачем ты тогда вылез? Пообщаться захотел? – спросила я.

– Вот люди! – наигранно вздохнул парень. – Я должен «вылезти», только если помочь хочу? Всю жизнь мечтал иномирянкам помогать… А может, ты сама мне интересна…

– В каком смысле? – напряглась я. Пока что в этом мире я была интересна лишь как возможная мать наследника. Только еще одного заинтересованного мужчины мне и не хватало. Довольно одного Альберта.

Гордейн расхохотался – немного издевательски. И я не нашла ничего лучше, как встать, снять с кровати подушку и запустить в него. Парень поймал подушку, прижал к себе и продолжил хохотать.

– Ну ты даешь! – сквозь смех сказал он. – Ну у тебя и мания величия! Дорогая госпожа, – он перестал смеяться и наигранно-серьезным тоном сказал: – Я и в мыслях не имел напугать вас непристойными намеками. Мне просто не приходилось раньше встречать выходцев из иного мира. Поэтому ты мне интересна, – закончил он.

– Ну и какой мне от тебя толк тогда? – спросила я, решив играть в предложенную игру. – Ты свой интерес удовлетворишь, а мне от тебя что? Скажи хоть, в кого обращается Альберт и все они тут?

Гордейн внезапно посерьезнел.

– Не думаю, что стоит… – сказал он. – Если узнаешь – испугаешься. А ты ж полюбить его должна, так? А как полюбить того, кто тебе… А если помрешь, как я тебя изучу?

– Боишься, что не с кем поговорить будет? – спросила я ехидно.

– И это тоже, – согласился Гордейн. – Кстати, скажи, ты ему веришь?

– В смысле? – разговор с непонятным выходцем из зеркала мне все меньше нравился. Еще один проблемный маг на мою голову. И, видимо, тоже несчастный, как и Альберт.

– Ну, чудовище твое… – пренебрежительно сказал он, – комплиментов тебе отвесил, извинился. Я же все слышал.

– Не знаю, – вздохнула я. – Я ж понимаю, что, возможно, он просто хочет меня охмурить.

Ничего не скажешь, каким бы пройдохой ни был новый знакомый – тоже темнит и правду сказать не хочет, – но разговаривать с ним было несложно. Как с приятелем, лукавым, но простым в обращении.

– Вот и я так думаю, – серьезно сказал Гордейн. – Я-то знаю, кто он такой. К тому же… смотри. Вот, допустим, сейчас он все это тебе искренне говорит. Будет ухаживать, цветочки дарить и… что там еще делают… Ну и полюбишь ты его всей своей глупой девичьей душой. И наследника родишь… Женится он на тебе по-честному, чтобы наследника признали. А дальше что? Ты сама-то подумай, насколько его королевского благородства хватит? Сколько ты потом ему будешь нужна?