Андрей Красников - Уничтожение

— Боже мой, там же люди... Там наши ребята...

Посреди изломанной палубы вспух еще один огненный шар.

— Я бы на твоем месте вспомнил про то, что там, в том числе, ядерные боеголовки к томагавкам хранятся...

— Внимание! — прокатился по диспетчерской безликий голос одного из операторов мониторинговой станции. — Оперативная сводка. Все вражеские единицы в непосредственной близости уничтожены. Стационарные базы врага будут поражены в течение десяти — пятнадцати минут. Контакт с поднявшимися в воздух аппаратами противника ожидается в течение полутора часов. Время может измениться.

Голос взял небольшую паузу.

— В настоящее время фактически уничтожены все боевые средства на протяжении носовой трети корабля. Обе линии тяжелых рельсотронов выведены из строя и должны быть заменены альтернативными батареями. Ракетные пусковые установки повреждены и не смогут быть введены в строй до прихода неприятеля. Авиакрыло уничтожено на восемьдесят три процента. Основные зенитно-ракетные комплексы С-801 не функционируют.

Еще одна пауза.

— Приказ по кораблю. Первоначальная задача — расконсервация резервных линий тяжелых рельсотронов и зенитно-ракетных комплексов. Ответственным офицерам разрешается привлекать любые ресурсы для скорейшего выполнения задачи. Второстепенная задача — полная изоляция по границе разлома со стороны кормы корабля. Третьестепенная задача — локализация и тушение пожара в носовой части корабля. Выполнять.

Джозеф переглянулся с подчиненными.

— Это про нас, сэр!

— Вперед! У нас остался час.

Тони Хоук, оператор CNN. 3767.

Тони сидел на плоском красноватом камне, смотрел в море и монотонно ругался. Рядом только что произошла битва, аналогов которой никогда не было в земной истории, а он оказался без своей видеокамеры и был вынужден оставаться простым наблюдателем. Вдобавок, опять захотелось курить. Проклятая привычка, от которой он всячески старался избавиться, изрядно трепала нервы.

— Да уймись ты уже, — беззлобно пробурчал его тезка, снимая ботинки и с наслаждением закапываясь пальцами в белый песок. — Снимешь еще что-нибудь хорошее, запасная камера найдется.

Стоящий неподалеку старик в костюме десантника отвлекся от созерцания столба дыма, поднимающегося над далеким авианосцем и, смерив оператора недобрым взглядом, что-то пробурчал.

Тони было плевать.

После того, как чужой летательный аппарат взорвался под водой, подарив находившимся на берегу людям шикарное зрелище горящего льда, на берегу воцарилось затишье. Молчали развалины. Никто больше не появлялся из океанских вод. Только вдалеке виднелись две человеческие фигурки, направляющиеся к ним — похоже, катапультировавшиеся из какого-то самолета.

Оператор, старик-десантник и несколько летчиков, собравшиеся на месте недавней высадки, задумчиво рассматривали далекий столб дыма.

— Похоже, про нас вспомнят не скоро, — заметил кто-то мрачно.

— У меня складывается впечатление, что сейчас гораздо спокойнее оставаться здесь, а не там, — немного помолчав, мрачно отметил старик.

— Как думаете, что там произошло?

— Судя по тому, что я здесь на своей шкуре прочувствовал — ничего хорошего. Эти гады бьют не пойми чем и у нас от этого точно нет никакой защиты. Остается отвечать ударом на удар, а это всегда больно и неправильно с тактической точки зрения.

Над головой людей очень медленно пролетел самолет. Ушел за деревья, а затем снова показался, уже над морем.

— Чего это он здесь разлетался? — пробормотал Тони себе под нос.

Один из летчиков услышал и ответил:

— Видно, приземлиться на корабль нет никаких шансов. Либо же есть, но очень слабые. Так что вырабатывает сейчас топливо, а затем или попробует сесть на палубу, или приводнится где-нибудь здесь, рядом с нами.

Самолет пролетел над пляжем еще раз, а затем ушел в сторону авианосца и больше не показывался.

Минуты текли одна за другой. Столб дыма на горизонте уменьшаться не собирался. Людьми на берегу никто не интересовался.

— Может, искупнемся? — предложил Тони, успевший потихоньку оправиться от своей печали.

На него посмотрели, как на умалишенного.

— Ну, как знаете, — пожал плечами он. — Все равно делать нечего. И до нас никому дела не будет, я чувствую, еще долго.

Через пару минут шестеро мрачных людей на берегу наблюдали за своим товарищем, весело бултыхающимся в прибрежных водах.

— Присоединяйтесь... Буль... Вода изумительная!