Андрей Красников - Уничтожение

Последовал новый толчок и развалины города зашевелились. Люди замерли. Фила охватило нехорошее предчувствие.

— О, боги, почему у меня нет камеры, — послышался сзади шепот.

Из под руин медленно, но неотвратимо поднималось что-то колоссальное.

— Они пускают стратегические, — раздался другой голос и все обернулись на авианосец. Там, опираясь на огненные хвосты, одна за другой уходили в небо маленькие черточки ракет.

Коммандер Рональд Терон. 7103.

Удар по электронике был нанесен коварно, неожиданно и с чудовищной силой. Вырубились все системы, как основные, так и резервные. Неизвестное оружие шутя прошло сквозь всю хваленую защиту против электромагнитных импульсов.

Откуда-то доносился тревожный запах обгоревшей проводки. Коммандер с холодком в душе успел подумать, что, не дай бог, досталось еще и последнему оставшемуся в строю реактору.

Мостик замер в ожидании. Люди сидели в едва освещенном помещении, смотрели на строчки прогружающихся систем, нюхали вонь от обуглившейся где-то изоляции и думали, наверняка, о чем-то не самом хорошем. Сам коммандер с ностальгией вспоминал времена, когда с мостика можно было все увидеть вживую, через иллюминаторы. Раньше он бы ни за что не оказался в таком гробу без единого окна... Рональд встряхнулся.

— Внимание всем! После восстановления систем удар из всех орудий по центральному монолиту! Игнорировать строения вокруг до уничтожения первоочередной цели!

— Есть, сэр! — браво козырнула Холли и отбежала к коммуникативному узлу.

Наконец, обзорные экраны вспыхнули, показав окружающую действительность. Действительность выглядела печально — то здесь, то там на берегу виднелись костры от упавших летательных аппаратов.

— Смотрите, сэр!

— Что за черт?

Коммандер, рассматривавший у себя в очках берег на максимальном приближении и не обращавший внимания на пространство между берегом и кораблем, не сразу понял, в чем дело.

— Оно приближается!

Рональд, наконец, догадался вернуть очкам нормальный масштаб и с удивлением увидел быстро несущуюся к борту авианосца белую полосу, напоминающую потек льда. Было очевидно, что ни увернуться, ни как-то предотвратить столкновение кораблю не удастся.

Коммандер врубил общекорабельную связь.

— Внимание всем! Десятисекундная готовность до удара! Девять. Восемь. Семь...

Лейтенант Джимми Псаки, пресс-атташе авианосца. 7103.

Корпус корабля слегка вздрогнул. Джимми, вцепившийся в подлокотники кресла, несколько удивленно переглянулся с Глорией, дежурившей вместе с ним в пресс-центре.

— И это все? — спросила она.

В следующий момент дальняя от них пластиковая стена заскрежетала и как-то странно изогнулась, как будто съеживаясь. По обшивке побежали морозные узоры.

— Ой! — вскрикнула старшина.

Через секунду висящий на стене монитор сорвался и упал на пол, разлетаясь на неправдоподобно мелкие осколки.

— Бежим! — завопил Джимми и соскочил с кресла, чувствуя, как липкие пальцы неземного холода пытаются ухватить его нежное тело.

Стена, не выдержав перепадов энергии, рухнула грудой обломков, обнаружив за собой украшенный ледяными узорами коридор с покрытым инеем телом, безвольно прислонившимся к переборке. Глория взвизгнула и, резво спрыгнув со своего места вслед за шефом, попыталась броситься к выходу, но поскользнулась на внезапно обледеневшем полу и упала прямо рядом с рабочим столом. Еще один компьютер рассыпался замороженными брызгами.

Джимми потратил нестерпимо долгую долю мгновения, пытаясь решить, помогать ли подчиненной или же удирать со всех ног самому. Точку в его моральных терзаниях поставил странно струящийся и переливающийся воздух, стремительно втекающий в пресс-центр сквозь дыру в стене. У тела в коридоре с отчетливым хрустом подломилась нога и Джимми, очнувшись, метнулся к противоположному выходу, не слушая криков пытающейся встать Глории.

Крики внезапно прекратились, когда лейтенант уже схватился за ручку. Помимо своей воли он обернулся. Его подчиненная изломанной белой куклой лежала на полу, протянув руку с растопыренными пальцами в его сторону. В заледеневших глазах застыл ужас.

Джимми невнятно хрюкнул и, спасаясь от приблизившейся уже вплотную стены переливающегося воздуха, рыбкой прыгнул в коридор.

Колеблющиеся струи догнали его в полете, окутали нежным саваном и, опустив температуру тела лейтенанта Псаки с плюс девяносто семи градусов по Фаренгейту до минус четырехсот тридцати, унеслись дальше, раскрашивая стены коридора диковинным ледяным орнаментом.