Андрей Красников - Уничтожение

— Минус семьдесят шесть градусов...

Рэй Гивен, пилот. 3385.

— Рэй, температура за бортом приближается к минус девяноста, — раздался в наушниках голос капитана Роджерса. — Мы начали терять беспилотники, а до авианосца вам всем осталась еще практически половина пути. Слушай прямой приказ, младший лейтенант. Выйти на крейсерскую скорость, все остальное делать согласно первоначальному плану.

— Но, сэр...

— Выполнять немедленно.

Капитан отключился, а Рэй горько ухмыльнулся. Роджерс, скорее всего, сейчас спас жизнь самому Гивену и четырем его пассажиркам, ютящимся в бомбовом отсеке. А также неизвестному, примостившемуся сзади. Но при этом обрек на гибель тех, кто сейчас уродливыми коконами цеплялся к крыльям его самолета.

Интересно, что они чувствуют сейчас и что будут чувствовать через несколько минут, когда пронизывающий поток ледяного ветра будет выдувать из их тел остатки тепла и рвать хлипкие крепления, на которых сейчас крепятся ниточки их жизней? Какими словами они наградят в последний момент своей жизни пилота, обрекшего их на смерть?

Гивен прикусил губу и прижал кнопку форсажа на джойстике. Привычное ускорение вдавило его в спинку сиденья.

Пятьсот миль в час.

Шестьсот.

Семьсот. Внизу промелькнули несколько зеленых точек.

Восемьсот. Умная электроника оповестила о непреднамеренном сбросе трех ракет. Как же, ракет... По щеке пилота скатилась слеза.

Девятьсот миль в час. Еще один сброс.

Тысяча. Вдали появилось схематичное изображение авианосца. Пилот проморгался и включил полное погружение в шлеме. Окружающий мир расцвел топографическими сетками, отметками высот и рекомендованными посадочными коридорами. Для того, чтобы посадить самолет на авианосец в его теперешнем месте пребывания, требовалось сделать небольшой крюк, понизить скорость чуть ли не до ноля, а затем полагаться на удачу. Гивен начал глушить двигатель.

— Рэй, ты молодец. Температура за бортом — минус сто двадцать по Фаренгейту. Это еще не критично. Осталось немного. Тебя встречают, тебе помогут.

Он выключил полное погружение — палуба корабля все равно будет расчерчена посадочными огнями, а в живую сажать самолет ему всегда было удобнее. Даже на такую куцую полосу.

Шасси ударились о настил, крюк зацепился за трос, гася скорость...

В следующий момент надежнейший и прочнейший трос лопнул, как гнилая веревка, а самолет, заскользив по обледеневшей палубе, боком понесся к краю палубы.

— Твою мать...

Целую секунду Рэй пытался придумать выход из сложившейся ситуации, завороженно наблюдая стремительно приближающийся обрыв. Затем рефлексы пилота сработали и он, успев нажать кнопку экстренного сброса бомб, рванул рычаг катапульты.

Колпак кабины отлетел в сторону, а кресло выбросила вверх реактивная струя — как раз в тот момент, когда гордость американского самолетостроения снесла собой хрупкое ограждение и в последний раз величественно замерла в воздухе.

Затем над пилотом распахнулся купол, а самолет, в момент растеряв всю свою грациозность, кувыркаясь, рухнул на далекий лед.

Удар, ледяные крошки, разлетающиеся в стороны... Пара язычков пламени, пробивающиеся сквозь покореженный остов. И тут же — яркая вспышка и клубы огня, жадно облизнувшие борт авианосца.

Рэй задергал стропы, стремясь направить полет парашюта на палубу. Там, внизу, бегали и суетились люди, некоторые — смотря на него, некоторые — копошась вокруг двух длинных свертков, валяющихся на самом краю палубы.

— Неужели получилось? — неверяще спросил сам себя пилот, продолжая дергать за стропы.

Джульетта Грин, оператор беспилотных аппаратов. 3387.

— У меня не получилось... — повторяла и повторяла Джул одну и ту же фразу, стеклянными глазами смотря на свой экран.

Ее беспилотник был предпоследним, оставшимся в строю. До корабля оставалось всего двадцать девять миль, когда в летающей машинке произошел очередной сбой, на этот раз оказавшийся критичным. Картинка и телеметрия с аппарата просто застыли и отказались обновляться. Через пять секунд появилось сообщение о потере связи с беспилотником. А еще через десять секунд бесстрастный спутник, уже почти скрывшийся за горизонтом, констатировал падение ее подопечного.

Еще через минуту оператор за три кресла от нее схватил свой монитор и с яростью разбил его об пол. Капитан Роджерс не сказал на это ни слова, мрачно рассматривая потолок.

Коммандер Рональд Терон. 3387.