Маргарита Воронцова - Избранница лунного дракона

НАСТЯ

Лиза вооружилась до зубов. Она стояла на тесной кухоньке позади кондитерской, сжимая огромный нож-тесак. Страшное орудие странно смотрелось в руках хрупкой девушки, однако сейчас у любого человека Лиза вызвала бы неконтролируемый прилив уважения.

– Ну, давай. Только не пугайся, – тихо предупредила подруга.

– Я готова!

Энтузиазм и любопытство уже затопили меня до предела. Да что же это за грассов корень такой, что к нему так просто не подберёшься?

– Ты чересчур хорошенькая, – вздохнула Лиза. – Это огромный минус. Сейчас начнётся.

Она развернула кусок бязи и осторожно выложила на деревянную доску громадный волосатый корень со множеством ответвлений. На разломе было видно, что структурой он напоминает кокос – мякоть была белоснежной.

– Сначала надо счистить кожицу. – Лиза провела остриём ножа вдоль ствола разлапистой коряги.

И вдруг…

По кухне прокатился отчётливый сладострастный вздох!

У меня по спине пробежал холодок. Ещё одно движение ножа – и снова кто-то охнул. Этот кто-то являлся владельцем глубокого мужского баритона с волнующей хрипотцой.

Но ведь не корень же издавал такие звуки?!

Подруга многозначительно посмотрела на меня и покачала головой. А потом мстительно прищурилась, сильнее зажала в левой руке ветвистый ствол и начала методично счищать кожуру.

Кухню заполнили надрывные охи и ахи, а потом и взволнованная речь.

– Да, да, моя девочка, да! Ах, как хорошо, ещё, ещё, давай, – шептал корень, да таким низким, сексуальным голосом, что я вмиг вспотела. Стало жарко, душно. – М-м-м, ты ж моя милая, да, да, хорошо, не останавливайся. У-у-у-у, а-а-а-а, да, да, да! Ещё, ещё!

– Вот же сволочь, – сквозь зубы выдавила Лиза. – А ну заткнись! – рявкнула она.

И тут я увидела, что отростки корня удлиняются и, как щупальца осьминога, тянутся к Лизе под юбку и в декольте!

– Не лезь ко мне, гад! – возмутилась подруга. – Лежи! Выкину!

Угроза подействовала. Корень тут же прибрал «щупальца» и вытянулся на доске по стойке смирно. Я знала, что Лиза ни за что его не выкинет, потому что отдала за эту корягу целое состояние – восемь дублонов.

Минуту всё было тихо, а потом опять началось:

– Ф-р-р-р, у-у-ух, да, да, ещё, давай, малышка, давай, а-а-а-ах, сейчас, ещё, сейчас, а-а-а-а-а, у-у-у-у-у!

Щупальца-отростки снова удлинились и нагло полезли к Лизе под юбку.

– Ах, ты ж собака! – выругалась подруга. – Настя, помоги!

У неё на лбу выступила испарина, щёки пылали огнём. Я подскочила к столу, сгребла в кучу выросшие отростки и прижала их к столу. Корень вырывался изо всех сил, выкручивался, бился в руках, но я его не отпускала, а Лиза тем временем покончила с кожурой и начала скоблить белоснежную мякоть.

Тут нашего озабоченного маньяка затрясло мелкой дрожью, видимо, нож добрался до самого чувствительного. Вздохи участились, они смешивались с хрипами, переходили в сдавленные вопли. Отростки продолжали вытягиваться, пролезая между моих пальцев, они обвивали запястья, тянулись к груди, игриво щекотали живот. Я снова и снова сгребала их в кучку и стискивала изо всех сил, а Лиза продолжала снимать стружку.

Подлец таки пролез в вырез платья и уцепился за мою грудь, и одновременно другой длиннющий отросток задрал Лизину юбку почти до пояса!

– Раздевайтесь, ягодки! Я-то уже голый! А-у-ы-ох! А-а-а-ах, да, да, мои девочки, у-у-у-у-ух, ещё, ещё! А-а-а-ах, у-у-у-ух, какой у нас заводной тройничок!

– Ага, размечтался, урод!

Я отодрала от нас с Лизой все щупальца, снова придавила их к столу одной рукой, другой схватила деревянную толкушку для пюре и принялась долбить отростки.

Корень-маньяк на минуту ошарашенно притих, даже дёргаться перестал. Видимо, прислушивался к новым ощущениям, подлец.

А потом опять:

– Да, да… О, моя госпожа! Да, ещё, сильнее, сильнее, ударь меня, ударь, как мне это нравится, да, да!

Фух… Вот же мерзость!

Как бы ни было трудно, мы с Лизой не остановились, пока не довели дело до конца. Отбивались, уворачивались, отдирали от себя похотливые лапы… Большая банка была до верха наполнена драгоценной стружкой и плотно закручена крышкой. Волосатые ошмётки кожуры собраны, завёрнуты в бязь и перевязаны бечёвкой.

Обе красные, растрёпанные, мы с Лизой обессиленно опустились на стулья.

– Меня как будто изнасиловали, – призналась я.

– И меня. Но мы победили.

Мы с превосходством посмотрели на банку со стружкой.

– Представь, как я в одиночку его скоблила, – жалобно произнесла Лиза.