Батарейка (СИ)

Но пока моя теория с оглушительным треском провалилась. Стоило Дальрину толкнуть дверь, как к нам колобком подкатился невысокий толстенький мужичок в сером длинном одеянии и чистом белом фартуке и с поклонами стал интересоваться, что будет угодно Благородному Господину, и не изволил ли он ошибиться дверью?

Дальрин холодно ответил, что не изволил и заявил, что Источник желает посмотреть на самок, поскольку никогда раньше их не видел.

Мужичок перевёл удивлённый взгляд на меня, а когда я вежливо с ним поздоровался, привычно отвесил челюсть до пола.

- Ваш Источник – разумный, Господин?

Ох, как же мне это надоело… И я очень вежливо сказал, что да, я разумный, не сижу на полу, не пускаю слюни, не ем с руки и вполне могу адекватно воспринимать окружающую действительность.

Мужичок в восхищении всплеснул руками и заявил, что он сам мне всё покажет и расскажет. Тем более что Ракун и Дейр сегодня как раз придут забрать своего ребёночка, который должен вот-вот появиться.

Дальрин явно сбледнул с лица и сказал, что почтенный…эээ

- Зосим, - подсказал мужичок, - я Глава Дома Рождения Зосим, Благородный Господин.

- …Зосим, - продолжил Дальрин, - окажет большую услугу, если сам покажет и расскажет, как здесь всё устроено, а я лучше здесь подожду.

Мужичок, то есть Зосим, снова всплеснул руками:

- Зачем же здесь, Господин, это неудобно, сейчас вас проводят в более удобную комнату и подадут свежий тсох.

Зосим позвонил в колокольчик, вбежал молодой парнишка в таком же сером одеянии, как и у него и пригласил Дальрина пройти с ним. Видя с какой готовностью Дальрин покинул поле боя, мне стало слегка не по себе, да и Фехт тоже особо радостным не выглядел. Но, в отличие от Дальрина, сбежать он никуда не мог, так что пошёл за разливающимся соловьём Зосимом, хоть и с неохотой. Я последовал за ними, мы прошли несколько комнат, в которых были заняты своими делами работники этого дома - они растирали в кашицу какие-то зёрна, готовя полужидкую неаппетитную смесь - Зосим объяснил, что это еда для самок и всё в неё кладётся точно по рецепту, а затем очень тщательно протирается. В другой комнате шили из кожаных ремней нечто вроде упряжи, тщательно натирая её маслом, чтобы она не получалась грубой. Тут Зосим сказал, что они тщательно заботятся о том, чтобы «аравва», так он назвал эту странную сбрую, была мягкой и нигде не натирала, а то потом могут образоваться язвы и их довольно трудно вылечить. Ещё в одной комнате никого не было, но стояли высокие белые шкафы, от которых шёл неистребимо аптечный запах, и Зосим подтвердил мою догадку, заявив, что здесь хранятся лекарства. Далее, в очень чисто прибранной комнате стояли три маленькие колыбельки, но все они тоже были пусты. Зосим сказал, что они стоят здесь на случай, если отцы по какой-нибудь причине не смогут забрать сыновей сразу после рождения, но обычно всех забирают сразу. В этой же комнате детей после рождения осматривают, отыскивая явные дефекты. Если дефектов нет – ребёнка отдают отцам… Тут Зосим замолчал, а я спросил:

- А если есть?

Зосим как-то неопределённо прокашлялся и заявил, что такого на его памяти не было, что все самки здоровы, и дети тоже рождаются здоровыми. У меня создалось впечатление, что Зосим просто не хочет говорить, о том, что бывает, если ребёнок дефектный… Скорее всего с такими несчастными малышами поступают, как когда-то в Спарте – ну, может со скалы и не скидывают, а попросту прикапывают где-нибудь по-тихому. Нет, что всё-таки за поганый мир…

Но тут растворилась последняя дверь, и мы вошли в длинное узкое помещение, по конфигурации напоминавшее колхозную конюшню. То есть проход посередине и два ряда каких-то клетушек по бокам. Только в отличие от конских денников они все не имели передней стенки и каких-либо запоров. И я сразу понял, почему. Самки попросту никуда не могли убежать. У них не было ног, как собственно не было и рук.

От того, что я увидел в первой же клетушке, аккуратно выстланной чистыми опилками, мой обед едва не отправился на эти самые опилки. К потолку была подвешена конструкция из тех самых ремней, в которые был запутан странный розовый пузырь. Только вот это был совсем не пузырь. Это было непомерно раздутое неестественно розовое туловище, с грудью, размера, наверное, пятого, увенчанное довольно симпатичной головкой с приятными женскими чертами и короткими блондинистыми волосами. И всё. Ничего больше. В голубых глазах этого … существа не было и проблеска мысли, но, заметив нас, она открыла рот и издала высокий неприятный звук, напоминающий крик павлина.